Николай Стороженко - Предшественники Шекспира

179) Другъ Эвфуэса, Филавтъ, влюбленный въ англичанку Камиллу считаетъ себя недостойнымъ ея потому, что онъ итальянецъ. "Thou art an Italian (говоритъ онъ самъ себѣ), poore Philautus, as much misliked for the vice of thy countrey, as she mervailed at for the vertue of hers und with no lesse shame dost thou heare, then know with griefe. How if any English-Man be iniected with any mysdemeanour, they say wit one mouth hee is Italianated: so odious is that nation to this, that the very man is no lesse hated for his name, then the countrcy for the manners. О Italy, I must love thee, because I was borne in thee, but if the infection of the ayre be such, as whosoever breede in thee, is poisoned by thee, than had I rather be а bastard to the Turke Ottomo, then heire to the Emperour Nero. (Euphues ed. by Arber, p. 714). См. также сравненіе итальянскихъ женщинъ съ англійскими (ibid. p. 318), могущее служить образчикомъ беззастѣнчиваго кваснаго патріотизма Лилли.

180) Въ 1588 г. когда Англія торжествовала свою побѣду надъ непобѣдимою армадой, она вдругъ была взволнована появленіемъ множества пуританскихъ памфлетовъ, направленныхъ противъ установленной церкви и ея епископовъ и подписанныхъ именемъ какого-то Мартина Марпрелата. До сихъ поръ не рѣшено, кто были авторы этихъ памфлетовъ, но несомнѣнно, что Мартинъ была личность собирательная, общій псевдонимъ для всѣхъ недовольныхъ. Дизраэли (Miscellanies oj Literature, London 1856. p. 305) думаетъ, что въ сочиненіи ихъ принимали участіе пуританскіе священники Джонъ Пенри, впослѣдствіи казненный, Джонъ Юдоллъ, Джонъ Фильдъ и Іовъ Трокмортонъ. — Какъ бы то ни было, но таинственная личность Мартина Марпрелата то и дѣло бродила по Англіи съ своимъ передвижнымъ станкомъ и сбивала съ толку преслѣдователей. Всѣ усилія поймать ее оказались тщетны. Мартинъ Марпрелатъ видимо издѣвался надъ бдительностью властей и съ каждымъ днемъ становился все дерзче и неуловимѣе. Иногда онъ на нѣсколько мѣсяцевъ замолкалъ и, давъ обществу успокоиться, неожиданно появлялся на противоположномъ концѣ Англіи, освѣдомляясь объ отцѣ и называя себя Мартиномъ Junior'омъ, послѣднимъ изъ пятисотъ сыновей стараго Мартина. Благодаря тому, что общественное мнѣніе было сильно раздражено жестокими преслѣдованіями пуританъ, памфлеты Мартина Марпрелата быстро распространялись между всѣми классами общества. Разсказываютъ, что когда былъ изданъ указъ, запрещающій читать ихъ подъ страхомъ наказанія, Эссексъ сказалъ Елисаветѣ, что въ такомъ случаѣ онъ первый заслуживаетъ наказанія; при этомъ онъ вынулъ изъ своего кармана и подалъ королевѣ одинъ изъ послѣднихъ памфлетовъ Мартина. Истощивъ угрозы и репрессивныя мѣры, епископы рѣшили воевать съ Мартиномъ его собственнымъ литературнымъ оружіемъ. Сторону епископовъ приняли Лилли, Т. Нашъ и другіе драматичесісіе писатели, искавшіе случая отмстить пуританамъ за ихъ нападки на театральныя представленія. Памфлетъ Лилли, вышедшій въ 1589 г. подъ курьезнымъ заглавіемъ Pap with а hatchet (Каша на концѣ сѣкиры) своимъ браннымъ тономъ превзошелъ даже листки Мартина Марпрелата. Въ настоящее время онъ сдѣлался такою рѣдкостью, что издатели Puritan Discipline Tracts сочли нужнымъ вновь перепечатать его. (London 1848. in 8).

181) Исторія индуктивныхъ наукъ Уэвелля, русскій переводъ. Спб. 1867. Т. I. стр. 376.

182) Lecky, Geschichte der Aufklärung in Еѣгора, Deutsch von Jolowicz. 1 Band. s. 212 и 216,

183) Aikin, Memoirs of the Court of Elizabeth. London 1869. p. 284. Слѣдующій фактъ показываетъ, что государственные люди того времени не меньше вѣрили въ астрологію, чѣмъ въ алхимію. Когда въ іюнѣ 1572 г. начались переговоры насчетъ предполагаемаго брака Елисаветы съ младшимъ сыномъ Екатерины Медичи, герцогомъ алансонскимъ, въ числѣ немногихъ лицъ, вѣрившихъ въ осуществимость этого союза былъ также и Борлей. Впослѣдствіи объяснилось, что эту увѣренность Борлей почерпнулъ изъ гороскопа Елисаветы, составленнаго по его порученію какимъ-то астрологомъ и найденнаго въ его бумагахъ. Тамъ между прочимъ было сказано, что Елисавета выйдетъ замужъ уже въ зрѣлыхъ лѣтахъ а притомъ за иностраннаго принца, гораздо моложе ее годами. (Aikin, Memoirs of the Court of Elizabeth. L. 1869. p. 277).

184) Thornbury, Shakspeare's England, or Sketches of our social History in the reign of Elizabeth, London 1856, vol. II p. 99. Впрочемъ кажется, что самъ Ли былъ не столько сознательнымъ шарлатаномъ, сколько легковѣрнымъ энтузіастомъ, и находился подъ вліяніемъ своего плутоватаго товарища, Келли. (Ibid. p. 100 et sequ).

185) Euphues by Lilly, ed. by Arber. L. 1868. p. 344–346.

186) Froude, History of England from the fall of Wolsey to the death of Elizabeth. Brockhaus Edition, vol. VI. p. 331.

187) Отсылаемъ читателя къ превосходному этюду Маколея о Борлеѣ, гдѣ проведена параллель между монархической властью Елисаветы и Людовика XIV. (Критическіе и Историческіе Этюды. Русскій переводъ. Спб. 1861. Т. II. стр. 94–96). Намъ кажется, впрочемъ, что знаменитый историкъ нѣсколько преувеличиваетъ значеніе постоянныхъ армій, считая ихъ отсутствіе главнымъ оплотомъ англійской свободы. Мы думаемъ, что истинный оплотъ англійской свободы въ борьбѣ съ возраставшимъ могуществомъ короны должно искать не въ отсутствіи постоянныхъ армій, даже не въ парламентаризмѣ, а въ богатомъ развитіи областнаго мѣстнаго самоуправленія, которое, окрѣпнувъ во время своей многовѣковой жизни, постоянно парализировало всѣ покушенія деспотизма и ограничивало кругъ его дѣятельности только узкой придворной сферой, (см. объ этомъ статью Нордена — Zur Literatur und Geschichte des englischen Selfgovernements — помѣщенную въ XIII томѣ Historische Zeitschrift Зибеля.

188) Впрочемъ идеи Виклефа не погибли. Не смотря на страшныя гоненія, воздвигнутыя на его послѣдователей, его переводъ библіи бережно хранился въ отдаленныхъ уголкахъ Англіи, а остатки гонимыхъ повсюду Лоллардовъ образовали въ началѣ XVI в. въ самомъ Лондонѣ, такъ называемую, Общину Христіанъ (Association of Christian Brothers), которая вскорѣ сдѣлалась передовымъ постомъ англійской реформаціи. (Froude, History of England, vol II. p. 17–24.

189) Мы позволяемъ себѣ привести изъ нашихъ личныхъ воспоминаній фактъ, доказывающій, что и теперь, по прошествіи болѣе чѣмъ 300 лѣтъ послѣ описываемыхъ нами событій, различіе между протестантизмомъ и католицизмомъ, не вполнѣ выяснялось для народа. Осенью 1868 г., въ самый разгаръ избирательной борьбы, намъ случилось присутствовать на митингѣ, собранномъ съ цѣлью содѣйствовать избранію Джона Стюарта Милля и капитана Гровенора — двухъ либеральныхъ кандидатовъ за уэстминстерскій участокъ — въ члены палаты общинъ. Митингъ происходилъ въ тускло-освѣщенвой залѣ какого-то танцкласса (Dancing Academy, Bean Str. Soho. Sq.), биткомъ набитой представителями рабочаго сословія и мелкой буржуазіи. На платформѣ, по обѣимъ сторонамъ предсѣдательскаго кресла, занятаго докторомъ Праттомъ, размѣстились ораторы, которми на этотъ разъ были: Д. С. Милль, капитанъ Гровеноръ, проф. Фоссетъ и др. Послѣ рѣчи Милля, изложившаго свой взглядъ на ирландскій церковный вопросъ, одинъ изъ присутствующихъ съ наивной серьезностью спросилъ оратора: какая разница между протестантизмомъ и католицизмомъ? Знаменитый мыслитель, очевидно, былъ смущенъ элементарностью вопроса; онъ нѣсколько мгновеній находился въ недоумѣніи, наконецъ всталъ, чтобъ отвѣчать, но былъ предупрежденъ Гровеноромъ, который въ двухъ словахъ объяснилъ, что протестантизмъ есть свобода (freedom), а католицизмъ — угнетеніе (opression). — Публика осталась довольна этимъ простымъ, краткимъ, но вполнѣ исчерпывающимъ сущность дѣла отвѣтомъ, и громко рукоплескала оратору.