Ди Браун - Схороните мое сердце у Вундед-Ни

С кайовами дело обстояло совсем иначе Воины смотрели на это ковыряние в земле как на женское занятие, недостойное наездника и охотника. Кроме того, если им бывало необходимо зерно, они могли обменять пеммикан и одежду из кожи на зерно у индейцев племени вичита, как это повелось искони. Вичитам нравилось выращивать зерно, и они были слишком жирными и ленивыми, чтобы охотиться на бизонов. В середине лета кайовы стали жаловаться Лысому Татуму на то, что их ограничили земледелием. «Мне не нравится кукуруза, сказал ему Сатанта — У меня от нее болят зубы». Сатанте также надоело жилистое мясо лонгхорнов, и он просил Татума отпустить ему оружие и охотничье снаряжение, чтобы кайовы могли отправиться охотиться на бизонов.

Этой осенью кайовы и команчи собрали около четырех тысяч бушелей кукурузы. Зерна хватило ненадолго, после того как оно было распределено между пятью с половиной тысячами индейцев, которые к тому же кормили им несколько тысяч коней. К весне 1870 г. наступил голод, и Лысый Татум разрешил индейцам пойти охотиться на бизонов.

В Месяц Лета 1870 г. кайовы устроили Большую пляску Солнца у северного притока Ред-Ривер. Они пригласили в качестве гостей команчей и южных шайенов. Во время церемоний многие разочарованные воины говорили о том, что им следует остаться на равнинах и жить, не нуждаясь, охотой на бизонов, вместо того чтобы возвращаться в резервацию и получать там жалкие подачки.

Десять Медведей, из племени команчей, и Птица, Бьющая Ногой, из кайова, были против таких разговоров; они считали, что для племен будет лучше, если они по-прежнему будут держаться белого человека. Молодые команчи не осуждали Десять Медведей — в конце концов, он был слишком стар для охоты и боя. Но юноши кайова с презрением отнеслись к советам Птицы, Бьющей Ногой, ибо он был великим воином до того, как белые люди заперли его в резервации. Теперь он говорил, подобно женщине.

Как только пляска кончилась, много юношей поскакало в Техас охотиться на бизонов и совершать набеги на техасцев, захвативших их земли. Они были особенно сердиты на тех белых охотников, которые приходили сюда из Канзаса и убивали тысячи бизонов; эти охотники брали только шкуры, оставляя окровавленные туши животных гнить на равнинах. Кайовам и команчам казалось, что белым людям ненавистна вся природа. «Это старая страна, — бранил Сатанта Громового Старца Хенкока, встретившись с ним в форте Ларнед в 1867 г., - но вы вырубили леса, и теперь эта страна вовсе ничего не стоит». В Медисин-Лодж-Крик он вновь жаловался комиссии, заключавшей мир: «Давным-давно эта страна принадлежала нашим отцам, но вот я поднялся вверх по реке и увидел солдатские лагеря на ее берегах. Эти солдаты валят мой лес, они убивают моих бизонов, и, когда я вижу это, мое сердце готово разорваться; я скорблю».

Весь Месяц Лета 1870 г. воины, оставшиеся в резервации, немилосердно издевались над Птицей, Бьющей Ногой, который предпочитал земледелие охоте. Наконец, Птица, Бьющая Ногой не выдержал. Он организовал боевой отряд и включил в него главных своих мучителей — Одинокого Волка, Белого Коня и старого Сатанка, — они должны были сопровождать его в набегах на Техас. У Птицы, Бьющей Ногой тело было не таким большим и не таким мускулистым, как у Сатанты. Он был худощав, жилист, и кожа его была светлой. Возможно, он был чувствителен к упрекам отчасти и потому, что не был чистокровным кайовом; один его дед был из племени кроу.

С сотней воинов, следовавших за ним, Птица, Бьющая Ногой переправился через пограничную реку Ред-Ривер и умышленно захватил почтовый дилижанс, бросив тем самым вызов солдатам из форта Ричардсон, штат Техас. Когда «синие мундиры» вышли сражаться, Птица, Бьющая Ногой продемонстрировал свое искусство ведения боя: завязав фронтальную схватку с солдатами и одновременно ударив двумя колоннами с фланга и с тыла, он взял противника в клещи. Потрепав солдат в течение восьми часов под палящим солнцем, Птица, Бьющая Ногой прекратил бой и с триумфом повел своих воинов обратно в резервацию. Он доказал свое право быть вождем, но с этого дня он намеревался радеть лишь о мире с белым человеком.

С наступлением холодов многие бродячие отряды вернулись в свои лагеря вблизи форта Силл. Однако несколько сот кайовов и команчей остались зимовать на равнинах. Генерал Грайерсон и Лысый Татум бранили вождей за набеги в Техасе, но им нечего было возразить против сушеного мяса бизонов и одежды из шкур, привезенных охотниками для того, чтобы их семьи, получавшие скудный государственный паек, могли пережить еще один зимний сезон.

В ту зиму вокруг костров в лагере кайовов много говорили о белых людях, наступавших со всех четырех сторон. Старый Сатанк горевал о своем сыне, убитом в прошлом году техасцами. Сатанк принес останки сына обратно в лагерь и поместил их на помосте в особом вигваме, и теперь он постоянно говорил о своем сыне как о спящем, не как о мертвом, и каждый день оставлял около этого возвышения еду и воду, чтобы сыну было чем подкрепиться при пробуждении. По вечерам старый Сатанк сидел, глядя сощурившись на пламя костра, и поглаживал костлявыми пальцами свои седые усы. Казалось, что он ждет каких-то событий.

Сатанта беспокойно бродил по лагерю; он все время говорил, предлагая другим вождям различные решения их проблем. Отовсюду до них доходили слухи о том, что стальная колея для Железного коня дошла уже до страны бизонов. Индейцы знали, что железные дороги распугали бизонов на реках Платт и Смоки-Хилл, они не могли допустить, чтобы железная дорога прошла через их охотничьи угодья. Сатанта хотел поговорить с офицерами в форте и убедить их в том, что они должны увести прочь своих солдат и дать кайовам возможность жить как прежде, без всякой железной дороги, распугивающей стада бизонов.

Большое Дерево был более непосредственным. Он хотел пробраться ночью в форт, поджечь тамошние постройки и перебить всех солдат, когда те станут из них выбегать. Старому Сатанку не нравились эти речи. Он утверждал, что переговоры с офицерами — это лишь пустая трата слов и что, даже если они убьют всех солдат в форте, на место убитых прибудут другие и их будет еще больше. Белые люди подобны койотам: сколько их ни убивай, их становится все больше. Если кайовы хотят изгнать белых людей из своей страны и спасти бизонов, они должны начать с поселенцев, которые продолжают огораживать траву, строят дома, железные Дороги и уничтожают дичь.

Весной 1871 г. генерал Грайерсон разослал дозоры своих чернокожих солдат охранять притоки Ред-Ривер, но воинам очень хотелось вновь увидеть бизонов, и они сумели обойти этих солдат. Везде, где бы они ни оказывались этим летом на равнинах Техаса, они обнаруживали еще больше оград, еще больше ферм, еще больше белых охотников со смертоносными дальнобойными винтовками, Истребляющих редеющие стада бизонов.