Сергей Аверинцев - Стихи о Рождестве

Наконец, стилистический облик самого творчества Вяч. Ивано­ва обнаруживает отчетливую связь с тем непрерывавшимся преем­ством русской метафизической поэзии, внутри которого соединительное звено между великим наследием Тютчева и позднего Фета времени «Вечерних огней», с одной стороны, и символизмом самого Иванова, с другой, — конечно, стихи Соловьева. (У позднего Ивано­ва поименно названы Тютчев, Фет, Соловьев как поэты, «предуказавшие путь» — «созвездие родное»).

Стихотворение «Пещера» написано на Рождество 1917 г. Пона­чалу такая дата кажется чуть ли не парадоксом: едва ли в конце этого рокового года многие были заняты подобными мыслями... Остере­жемся, однако, видеть здесь что-то вроде игры в бисер, которая свидетельствовала бы о равнодушии заумствовавшего поэта-эруди­та к историческим катастрофам вокруг него; о том, насколько нерав­нодушен был его взгляд, достаточно свидетельствуют хотя бы его «Песни смутного времени», возникавшие об эту же самую пору. С другой стороны, он не был бы собой, если бы горестные аффекты и сарказмы политической сатиры [1] В том же декабре 1917 г. он писал об усвоении революцией репрессивных аллюров реакции: ...Всё ново; да тот же в нас норов! Мы песенку тянем всё ту же! Так дочиста вымытый боров В шовоннейшей хлюпает луже. Характерно, однако, что он до конца своих дней, уже расставшись с надежда­ми на возможность хотя бы переводами издали участвовать в культурной жизни России и отказавшись от советского гражданства, не печатал и ие собирался печатать своих политических стихов того времени. получали у него последнее слово. Главная тема его лирики той норы — надежда на мученическое возрождение русской христианской духовности:

В свете того, что мы знаем о цветении немногих верных душ в годы тотальной войны с верой, мы имеем право назвать эту надеж­ду довольно прозорливой. И вот, когда мы, памятуя об этом, обра­щаемся к нижеследующему стихотворению, мы ощущаем, как древ­няя символика мифа, мистерии и античного платонизма бережно подготавливает призыв к внутреннему усилию надежды: именно тогда, когда душа темпа, как погребальная пещера Гроба Господня (новый гроб в скале — см. Ин. 19:41), она должна осознать себя са­мое как пещеру Вифлеема, пещеру Рождества. И сами собой вспо­минаются слова Христа из Евангелия от Иоанна (12:24), которое было любимым Евангелием матери Вяч. Иванова и особенно мно­го значило для него: «Истинно, истинно говорю вам: если пшенич­ное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода».

В 1944 г. Вяч. Иванову, доживавшему свои век в римском изгнании, па Малом Авеитпне, исполнилось 78 лет. Этот поздний год, притом изобиловавший тревогами заключительной фазы Второй Мировой войны - немецкая оккупация Рима, воздушные налеты союзников, уход немцев, разрушивших все водопроводы Вечного Города и оставивших его без электричества, - стал для него временем редкостного творческого расцвета: стихотворный цикл «Римский дневник 1944 года» вмещает почти полтораста стихотворений, часто превосходящих по сосредоточенной силе слова, по глубине и трезвенности мысли, по ответственности поэтического высказывания творчество Вяч. Иванова времен расцвета символизма. Рождественское стихотворение 1944 г., вошедшее в упомянутый цикл, — эсхатологическое видение на исходе войны, которой предстояло смениться долгой порой холодной войны. Упоминание легиона и успокаивающейся равнины мертвых вод — отсылка сразу и к евангельскому эпизоду изгнания из одержимого легиона бесов, которые входят в стадо свиней и вместе с ними ввергаются в воды озера (Мк. 5:1-13, Лк. 8:27-33), и к реминисценциям этого эпизода в «Бесах» Достоевского.

В том же декабре 1917 г. он писал об усвоении революцией репрессивных аллюров реакции:

...Всё ново; да тот же в нас норов!

Мы песенку тянем всё ту же!

Так дочиста вымытый боров

В шовоннейшей хлюпает луже.

Характерно, однако, что он до конца своих дней, уже расставшись с надежда­ми на возможность хотя бы переводами издали участвовать в культурной жизни России и отказавшись от советского гражданства, не печатал и ие собирался печатать своих политических стихов того времени.