Василий Розанов - Люди лунного света (Метафизика христианства)

Читающему ваши рассуждения и верящему им — это совершенно ни для кого не «ясно». Мирянин (псевдоним профессора богословия в одном из университетов), как и г Фози, до того колеблют «христианский брак», что от него вообще ничего кроме имени и претензии не остается. «Детей — не надо! совокупляться — не надо, прилепления мужа и жены — не надо». В особенности, кажется, «счастья» не надо. А что же «надо»? Остается венчание: и как уж понятно сделалось в веках, что все решительно и полегло в одном венчании, к нему одному все приурочилось, все обратилось сюда, люди смотрят только сюда, закон требует только его. Брак сделался только «приличием», и «приличие» придает ему одно «венчание». Но «река времен» еще прокатилась, и люди стали спрашивать: «Да зачем нам это приличие, которое и не светит и не греет?» Перестали или перестают вообще брачиться, полагая «обойтись как-нибудь» с этими «пустяками» — с сими, по Фози и Мирянину, «дурными физиологическими привычками», «зоологической потребностью». К чему все иметь «дома» и «свое»- можно покушать и в ресторане, в кабачке, в трактире, где-нибудь. Есть, конечно, «известные места» — дома, но ведь государство и городское благоустройство позаботились о том, чтобы были — и «на улице, для общественного пользования». Дом терпимости вытек отсюда сам собой — из «пустяков» и «физиологии». Спокойно взирает на это духовенство, не выходя из обеспеченных своих квартирок. И только плачут тихо и украдкой девушки, наши возлюбленные дочери. И никто их слез не слышит. Никому они «не нужны» в цивилизации ХIХ-XX века, «достигшей последних граней совершенства». Но, я думаю, не можно ли эту «цивилизацию» с томящеюся половиной населения, невинного и кроткого (девушки, женщины), — послать «к черту на рога», как несомненно от «черта» она и происходит В. Р-в.

Автор, совершенно ортодоксальный православный, не замечает, как ноги сами несут его к хлыстовству. Вот там нет «своей жены», «своего дома», а все — общее, «братское», «сестринское». Вообще идея «духовных жен» и «общих жен», этих «сестричек-хлыстовок», почти с исчезнувшей физиологией и только с ласканиями, только с adoratio [обожание — лат. ] всех членов братства в отношении каждого и каждого в отношении всех, уже содержится (у Фози и Мирянина) в этой свирепой борьбе против «антиевангельского эгоизма иметь свою жену», единственную и личную жену. Только непонятно, улыбаемся мы, отчего это все-таки монастырь имеет «свою обособленную землицу», как и папа тоже имеет и позаботился иметь «свой Рим», «свой удел на земле». Только вот «жены» не надо, и «деточки свои ни к чему». Замечательно тоже, что, получая себе звезду к новому году, архиерей не хочет, чтобы ее «носили все», а непременно хочет «сам носить». Вообще, большие трагедии в этой области заканчиваются большими комедиями и иногда водевилем. В. Р-в.

Ну, какая там «любовь» при таком-то браке. Экономика и приданое. А слыхали ли вы, чтобы институт «христианского брака» когда-нибудь деятельно вступился и сострадательно склонился к «молодым людям, так полюбившим друг друга, что легче им умереть, нежели расстаться». Не раз в «Колоколе», самом теперь деятельном духовном журнале, я читал, как «двое, обнявшись, бросились в Иматру», «двое умерли», «жених бросился в могилу за невестой», «умерли, попросив вместе похоронить»: но ни разу по поводу этого в «Колоколе» не прочитал — «ах!» Да, не «ахающее» и даже не «чешущееся» духовенство. Ну, Бог с ним. Господь рассудит. В. Р-в.

Да, вот это надо запомнить: «Кровность (целая категория мира!) не необходима для христианского развития человека». Что об этом скажут мои друзья, П. А. Ф-ский, свящ. Филевский, Н. Г. Дроздов. В. Р-в.

Почему же это «возвышает и облагораживает», если вынули зерно, оставили шелуху, оставили «приданое и удобство», — «так и быть прощается»? Что случаются в христианстве прекрасные семьи, то это так же мало зависит от него, как от устроения Сахары, вообще бесплодной и сухой, мало зависят прелестнейшие попадающиеся там оазисы Но достаточно вспомнить надгробные изображения верности и любви у римских старых патрициев и придвинуть к ним христианские «бракоразводные дела», да и так нравы улицы, песенки, сказочки и сказания, — чтобы понять, насколько после падения язычества все это «облагородилось» и «возвысилось». В. Р-в.

Вот как… А в Библии? а Ноль и Дамаянти? Гектор и Андромаха? а сцены привязанности в старогерманском эпосе? Положим, «эллинских борзостей не текох», — говорит семинарист, но нельзя ему забывать, что его слова проверяют те, кто это «текох»… Б. Р-в.

Было напечатано в «Русском Труде» С. Ф. Шарапова за 1898 г. В. Р-в.

Замечательно После всех суждений и всяких «да» в сторону брака, высказанных мной за много лет, — должен сознаться, вот когда мне открылась теперь особая категория людей и организаций лунного Света, что брак Действительно нуждается в помощи и дополнении этими людьми лунного света (отнюдь не дозволяя руководить собой и устраивать себя). Нужно спокойно и правильно размежеваться: «Тебе — Запад, мне — Восток», с переплетениями, с прослойками, с оазисами, Нигде не стесненными, ни от кого не угнетенными. В. Р-в.

Письмо (из Москвы) подписано, довольно характерно, одним крестильным именем. В. Р-в.

Замечательная мысль, и нельзя сказать, чтобы она была неправдоподобна. Да ведь это даже так и научно: все «зоологии» знают самца и самку, за этими гранями начиналась минералогия. Вдруг — этот лунный свет, явления лунного света, — «не хочу» пола! Перевертывается собственно все наше познание мира! «Живое», а «не множится»!!! Пока думали, что это «ненормальность», «извращенность», «случай», «шестипалость» — то не обращали на это внимания, и естественно это не затрагивало строя наук, как «описка» не затрагивает «правописания». Напротив, мир органических наук в основе колеблется, во всем плане своем колеблется, раз нам открывается, что исчезновение размножения в живом отнюдь не есть патологическое явление, — не есть и явление, имеющее когда-либо пройти; что оно так же устойчиво и нормально, как размножение, но лишь встречается реже. По крайней мере мир органических наук так же колеблется, как физика поколебалась с открытием электричества, — «редкого явления, наблюдающегося в янтаре, если его потереть сукном». Девушка-автор хорошо и ярко это выразила, сказав: «Мир (ветхозаветный) не был дотворен, и дотворился тогда, когда пришел Сын и сказал: блаженны не множащиеся». В. Р-в.