Эдвард Кьера - Они писали на глине

Иногда непредвиденные события самым решительным образом ускоряют этот медленный процесс. Большой пожар может за ночь смести целый район города. Враг может разрушить поселение и покинуть его, а может и отстроить его заново либо на следующий год, либо через много лет. Город, таким образом, оказывается на какое-то время без жителей, но затем вновь в нем селятся люди, те же, что жили там прежде, или другие. В любом случае и при новых обитателях слои отложений будут расти, а холм будет становиться все выше. Иногда старый город, расположенный на вершине искусственного холма, все разрастается и уже как бы «переливается через край». Тогда у подножия холма на равнине возникает новое поселение; этот внешний город точно так же начинает медленно расти и подниматься.

Даже на самой вершине таких искусственных холмов уровень не всегда одинаковый. Может быть так, что на одной стороне «телля» — так называют холмы, скрывающие руины городов, — располагался обширный, хорошо вымощенный двор, там культурный слой почти не будет расти, в то время как на противоположной стороне мог стоять царский дворец с высокими толстыми стенами. Развалины одного такого сооружения уже образовали бы холмик на вершине большого холма.

В современном Ираке и сейчас есть немало городов, которые стоят на развалинах целого ряда прежних поселений. Назову лишь два из них — Эрбиль и Киркук. Чтобы попасть в верхнюю часть Эрбиля, нужно долго подниматься по крутым скатам и лестницам. Оттуда открывается изумительный вид на окружающую равнину. Высокие стены не дают расплываться глине и защищают Нижний город; холму Эрбиль суждено еще многие годы быть хорошо укрытым от воздействия дождей и непогоды. В Киркуке старый холм сохраняет свой первоначальный облик, но во многих местах дожди так размыли края телля, что находящиеся на вершине дома могут обрушиться.

В местах размывов на древнем холме археолог может получить наглядную картину расположения культурных слоев. Опытный исследователь читает ее подобно тому, как геолог легко читает сходную повесть, наблюдая обнажения пластов различных пород. Тут видишь обожженные кирпичи, которыми некогда была вымощена мостовая, — они торчат из глины и образуют прямую линию, ясно указывающую границу одного из слоев; там и тут попадаются целые и разбитые сосуды, некоторые остались на своем месте, другие сместились. Затем идет небольшой слой строительного мусора, состоящего из битых кирпичей, черепков посуды, морских раковин и разного сора. Вновь ряд кирпичей, образующих прямую линию: более поздняя мостовая, под которую был подсыпан слой строительного мусора. Над этой мостовой толстый слой пепла и углей: немое свидетельство пожара, уничтожившего все строения. Далее слой чистой земли, возможно, нанесенной ветром, указывает на перерыв в истории города — несомненно, он был покинут жителями на какое-то время. Выше вновь видим остатки основания новой стены, а над ней, вероятно, третью мостовую.

Если это крупный город и в нем находилась резиденция царя, мостовые будут выложены кирпичами, на которых трафаретом оттиснуто царское имя. В таком случае перед археологом встает меньше проблем: он будет знать, что «мостовая А» датируется, скажем, 2000 г. до н. э., а та, что сразу над ней, назовем ее «мостовая Б», — 1767 г. до и. 9. Все предметы, найденные над нижней мостовой, вероятно, будут относиться ко времени между 2000 и 1767 гг. до н. э.

Таким образом, в одном и том же городе точно не идентифицируемое первоначальное население могло смениться шумерами, которые оставались тут какое-то время, а затем, в свою очередь, были изгнаны или растворились среди других народов. Перед нами может оказаться сначала неизвестное поселение, затем — шумерский город, потом город вавилонян, и далее могут идти слои персидской, эллинистической, парфянской, сасанидской и мусульманской эпох. Над всем этим могут находиться остатки средневекового города, а на самом верху может стоять современный город: «Холм Семи Городов». Это один и тот же город, менялись только его жители.

Многие из старых городов пришли в запустение уже в очень давние времена. Таблички, относящиеся приблизительно к 1500 г. до н. э., говорят о древних развалинах, причем упоминают о них лишь для того, чтобы уточнить местоположение полей или наделов. Если б можно было заглянуть еще на тысячу лет раньше, к людям 2500 г. до н. э., мы бы также увидели древние покинутые города, которые стояли рядом с населенными городами того времени. Невозможно сказать, когда впервые появились телли.

Современный археолог хорошо знает, чего хочет. Если его интересуют древнейшие цивилизации, он совершил бы большую ошибку, начав раскапывать город, основанный в седой древности и просуществовавший до прихода эллинов: ему пришлось бы много лет раскапывать слои и заниматься вещами, которые его мало занимают и к изучению которых он, возможно, не готов. Если ему нужен очень ранний город, он должен найти город, оставленный в глубокой древности. Тогда он может, начав работу, сразу выйти на интересующий его материал. И наоборот, было бы неразумно исследователю эллинистического периода начинать раскопки телля, который не был обитаем при греках. Чем больше копал бы он, тем дальше уходил бы от интересующего его периода.

Вот почему осторожные археологи тщательно изучают телли, прежде чем вонзить лопату в грунт. Если они умеют «читать» керамику, знают письменность и имеют общее представление о цивилизациях различных исторических эпох, едва ли они допустят ошибку. Но если предварительная работа была проделана плохо, результаты раскопок могут оказаться безуспешными.

Турист, путешествующий сегодня по Ираку, может побывать во многих районах страны, но если только он случайно не наткнется на археологическую экспедицию, ему даже в голову не придет, что окружающие его холмы — это древние города. В стране нет величественных памятников, способных привлечь внимание туристов, и им трудно вообразить, что во время своих бесцельных скитаний они, возможно, ступали по базарной площади бывшей столицы или по развалинам некогда величественного храма. Невозможно представить, что пустыня вокруг тебя была когда-то цветущим садом, а давящую тишину в древности нарушали городской шум и разноязыкие голоса.

Если современные туристы после всего, что было написано о древних культурах Вавилонии и Ассирии, не могут составить точного представления о прошлом этого края, то не приходится удивляться тому, что первые путешественники, неоднократно пересекавшие страну, не подозревали, как близко они находятся от местоположения Вавилона и Ниневии. Даже ученые-путешественники, которые знали из Библии о существовании этих двух городов и пытались отыскать их, несколько раз пересекали их руины, не догадываясь об этом. Местные жители нередко находили покрытые значкам глиняные таблички и предлагали их путешественникам, но никто не обращал внимания на эти надписи, так как не мог и представить себе, что множество сочетаний клинообразных оттисков — не что иное, как система письма. Одним из первых опознал письмена на «кирпичиках» Пьетро делла Валле, он приобрел такой «кирпичик» и отправил его в музей А. Кирхера [6] Афанасий Кирхер (1601–1680) — ученый-ориенталист; собранные им коллекции легли в основу музея его имени в Риме. . Там он хранится и сейчас, самый первый клинописный документ в собраниях европейских музеев. Не все, однако, отличались проницательностью знаменитого путешественника, и долгие годы ученые спорили о том, считать ли эти мелкие оттиски простым орнаментом или же неизвестной системой письма.