Алла Сергеева - Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность

«Коммуналки» представляли собой в 30–50-е годы основную форму жилья в стране. Таким образом были достигнуты сразу несколько целей. Во-первых, с их помощью были реализованы пропагандистские обещания большевиков: изгнать из своих богатых квартир и унизить социально «вредных» людей (аристократов, ученых, врачей и т. п.), а на их место вселить всех нуждающихся, кто раньше жил в бедности, т. е. пролетарские и крестьянские слои населения страны. Строительство жилья до 1925 г. практически не велось, а богатых и больших квартир оказалось гораздо меньше, чем нуждающихся. Поэтому бывших хозяев квартир обычно загоняли в самые дальние и маленькие комнаты, а во все остальные селили по отдельной семье, иногда из нескольких человек. Это называлось «уплотнением».

Во-вторых, «коммуналки» — это был совершенно новый для России тип жилья со своими правилами и особой формой управления. В каждой квартире выбирался «старший по квартире», который имел власть: он составлял «свод правил», список тех, кто по очереди должен был произвести полную уборку квартиры — от мытья унитазов до натирания паркета в общем коридоре, и вывешивал его на всеобщее обозрение, следил за распорядком жизни, за чистотой, за своевременной оплатой коммунальных услуг и т. п. Следил за порядком, так сказать: в каждой квартире был свой маленький диктатор на бытовом уровне. Не нужно обладать богатым воображением, чтобы представить себе, как при желании «распоясывались» эти маленькие диктаторы…

В-третьих, «коммуналки» представляли собой совершенно специфическую форму общежития и общения людей. Они служили полигоном для введения нового образа жизни с его коллективизмом, для борьбы с мещанством. Традиционная русская семья была объявлена источником эгоизма и индивидуализма, угрозой для социалистического общества. В принципе, это был эксперимент по коллективизации образа жизни людей. Большинство людей земного шара даже не представляют себе, что это такое в реальности. Причиной тому «железный занавес», скудная информация в печати и литературе, нежелание обитателей «коммуналок» рассказывать об унизительных условиях жизни. Но поскольку за десятилетия через эту систему прошли миллионы россиян, она достойна описания.

Трудно себе представить, но на всех жителей одной коммунальной квартиры были только одна кухня, одна ванная комната и один туалет. Можно вообразить, какие драмы и баталии разыгрывались между семьями в борьбе, например, за место в туалете или за право принять душ не «по расписанию», а когда захотелось! Помыться, выстирать белье, отмыть чумазых после гуляния детей — целое событие, ритуал.

Это было мучительно не только потому, что при большом скоплении людей было мало места и приходилось во всем соблюдать очередь. Более мучительным было насильственное смешение разных, «несовпадающих» людей. Владение жильем в СССР никогда не было результатом выбора, потому что оно распределялось централизованно, волею чиновника из райисполкома. Поэтому под общей крышей могли жить «бывшие» дворяне и рабочие, студенты и пенсионеры, доктора наук и алкоголики — все они вынуждены были терпеть не всегда приятную, насильственную и антисанитарную близость.

Не забудем, что в «коммуналках» в каждой комнате селили по одной семье, которая с годами разрасталась. Проживание в тесной комнате целой семьей (иногда два, а то и три поколения) тоже не могло пройти бесследно для психического здоровья россиян. В тесной скученности, в противоестественной близости деформировались отношения между мужем и женой, между родителями и детьми, между подрастающими братьями и сестрами.

И наконец, «коммуналки» означали введение новой эстетики в человеческий быт. Был поставлен крест на таких понятиях, как «спальня», «кабинет», «столовая» и т. д. Такое разделение стало неактуальным в силу своей невозможности, а позднее даже несколько подзабылось. Есть такой анекдот, что в Россию приезжает иностранец и начинает со вкусом рассказывать о своей жизни: «Вот здесь у меня спальня, а тут кабинет, а там детская…» Русский слушал, слушал, ему стало скучно, и тогда он говорит: «Да ладно, успокойся, у нас все то же самое, только без перегородок».

В принципе, в «коммуналках» был важен не столько принцип эстетики, сколько принцип гигиены. Ушли в прошлое тяжелые бархатные занавеси, собирающие пыль, диваны с подушечками, тяжелая и громоздкая мебель, занимающая много места, — все это было объявлено буржуазным вкусом, мещанством. Теперь отдавалось предпочтение легкой, нейтральной мебели, которую легко чистить от пыли и грязи. Общие коридоры окрашивались в «практичный» цвет: например, темно-зеленый или коричневый.

«Гигиеническая мания» была настолько сильной, что еженедельно все места общественного пользования подвергались уборке, чистке и мытью с хлоркой — строго в соответствии со списком, составленным «старшим» по квартире. Никакие попытки уклониться от этой обязанности не оставались безнаказанными. Даже если кто-то был серьезно болен, он должен был совершить «гигиенический ритуал», а в случае невозможности был обязан найти людей, которые бы это сделали, например, за деньги.

В целом «коммуналки» передают набор базовых, наиболее устойчивых представлений о советских реалиях. Они включают в себя самые ранние (с 20-х годов) и самые устойчивые (сохранились до сих пор) черты советской жизни. Интересно, что в русском языке обозначение отдельного индивидуального жилья нуждается в пояснении: «отдельная квартира». Значит, по внутренней логике россиян более понятно и нормально состояние совместного проживания в одной квартире с чужими людьми. Возможность понять «советскую жизнь» изнутри достижима только с опытом жизни в «коммуналке».

И еще: «коммуналки» интересны тем, что внесли свой огромный вклад в создание современного русского национального характера.

С одной стороны, между соседями, которых никто не выбирает, часты скандалы, атмосфера ненависти, отсутствие границ между личной и общественной жизнью. Ведь даже у себя дома нельзя было расслабиться и «развязать» язык: рядом всегда есть чужие уши. В «коммуналке» соседи знают друг о друге все: что ешь, о чем думаешь, с кем спишь, а это дополнительно усугубляло атмосферу тотального контроля со стороны государства. Практика донесения на «врагов народа» ради получения жилплощади напоминает о себе угрозой: «Вот я на тебя напишу!» Разумеется, такая практика не могла не влиять на деформацию моральных принципов.

В целом можно согласиться с автором романа «Мастер и Маргарита»: действительно, россияне послеоктябрьского периода только похожи на прежних. Постоянная и ожесточенная борьба за «крышу над головой» деформировала русский культурный архетип, ухудшила его качество.