Елена Волкова - Я видел вечность в час ночной: небеса и рай в английской литературе.

Ее развернутый рассказ об устройстве небес, о жертвенной жизни Христа и святых можно считать проповедью о путях к спасению, прочитанною ею в надежде на духовное преображение героя и читателей поэмы.

Видение поэта «Жемчужины» основано на двух притчах Христа (о жемчужине и о виноградарях) и на «Откровении Иоанна Богослова». Жемчужина как символ Царствия Небесного упоминается в Евангелии от Матфея: «Еще: подобно Царствие Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (Мтф, 13:45–46). В притче заведомо нарушена земная логика: неясно, почему нужно покупать уже найденное сокровище. Объяснение можно найти только при иносказательном духовном прочтении ситуации: «найти» означает «понять», «обнаружить» существование Царствия Божьего, обретение которого требует особой самоотдачи.

Герой поэмы потерял жемчужину и ищет ее, а находит истинную жемчужину в образе преображенной дочери и Небесного Иерусалима — преображенного мира. Жемчужина становится развернутой метафорой сокровенного знания о небесах и спасения как смысла земной жизни. Вначале герой оплакивает потерю дочери, которую называет бесценной жемчужиной, а затем видит Бесценную Жемчужину (Pearl of Great Price) на груди у Девы, которая и советует ему обрести это сокровище ценой самоотречения. [8] [8] Подробнее о символизме «Жемчужины» см.: Th. Bogdanos. Pearl, Image of the Ineffable, Pennsylvania State Univ. pres, USA, 1983; D.W.Robertson. The Pearl as a Symbol//The Middle English Pearl, Lnd, 1970; M.Overchenko. The Religious Symbolism of The Pearl./ Religion and Literature: Through Each Other» s Eyes, M, 1999.

Описание Небесного Иерусалима в «Жемчужине» — это подробный парафраз библейского видения, автор которого с особым изяществом поэтизирует первообраз. Поэт развивает евангельский мотив драгоценных каменьев, двенадцать из которых украшают в Библии основание града. Перечислив каменья, он раскрывает их символическое значение: яспис — вера; сапфир — надежда; хризолит — символ проповеди и чудес, совершаемых Иисусом Христом; вирилл — воскресение. Описание города наполнено восторгом «тайнозрителя»: Иерусалим — это чудо, «которое не в состоянии вместить сердце смертного человека».

С одной стороны, «Жемчужина», как и большинство средневековых видений, опирается на библейские образы, с другой — она удивительным образом заключает в себе более поздние «небесные» мотивы, которые будут развиваться в английской литературе. В этом смысле, «Жемчужина» — своеобразный эмбрион художественных смыслов в истории английского визионерства: через утерянную жемчужину небеса представлены как потерянный рай (Мильтон); встреча с Девой представляет мотив воссоединения с близкими на небесах (сквозной для литературы викторианской Англии), а ее рассказ и желание героя войти в небесный град намечают тему паломничества, столь существенную для Чосера и Беньяна.

Но увидеть Царствие Небесное еще не означает войти в него (обрести, или «купить» его): Макграт сравнивает героя «Жемчужины» с Моисеем, которому было суждено увидеть землю обетованную, но умереть за ее пределами. Однако более оправдано было бы сравнить искателя жемчужины с Невежеством в «Пути паломника» Беньяна или с многочисленными персонажами в «Великом разводе» Льюиса, которые не могут войти в Царствие Небесное, поскольку душа их находится в заблуждении или пока не способна вместить райского блаженства.

Рассказчик в «Пути паломника» Беньяна (J.Bunyan. Pilgrim» s Progress, 1678–1684) тоже представляет свое видение как сон. Эта сюжетная деталь, с одной стороны, отражает веру в духовную природу сна как пограничного состояния души, когда она покидает тело и взмывает в небесную высь. Этот же прием, с другой стороны, освобождает автора от претензии на Божественное откровение, поскольку сон — это плод индивидуального мистического опыта, не освященного авторитетом Библии. [9] [9] Богословское обоснование сна как результата духовного полета души в небесную обитель Бога убедительно представлено Павлом Флоренским в статье «Иконостас», где он разделяет сны на вечерние, основанные на земном опыте человека, и утренние, в которых отражаются символы мира потустороннего. (Не случайно именно сон, с развитием психологии искусства в ХХ веке, стал аналогом художественного творчества в работах столь разных мыслителей, как П.Флоренский и З.Фрейд). Сон можно рассматривать как прием, «оправдывающий» визионерство художника; как некую условность, в которой писатель, однако, видит необходимость, позволяющую ему отделить художественное видение от сакрального и тем самым заявить о праве воображения на тайнозрительство.

Если «Жемчужину» можно признать одним из совершенных в художественном отношении видением небес, то «Путь паломника из мира сего в мир грядущий, описанный иносказательно в виде сна, где рассказывается, как он собирался, а также о самом его опасном путешествии и благополучном прибытии в желанную страну» — одна из наиболее популярных книг в Англии XVII–XIX вв, тиражи которой были сопоставимы только с изданиями Библии. Беньян создал аллегорическую притчу о пути христианина к Небесному Граду (Celestial City). «Книга Беньяна — это «аллегория души», иносказательный рассказ о духовном странствии верующего вплоть до его смерти и загробного воздаяния, и все в тексте подчинено этой задаче», — подчеркивает А.Н.Горбунов в предисловии в изданию нового перевода «Пути паломника» на русский язык. [10] [10] Горбунов А.Н. Путь сквозь тесные врата / Дж. Беньян. Путь паломника (пер. Т.Поповой, илл. И.Преснецовой) М: Грант, 2001 с.14. Речь идет об истинном христианине, как его понимает протестантский проповедник эпохи религиозных исканий и расколов, противопоставляющий авторитет Библии церковному авторитету Рима. Герой-пилигрим прямо назван Христианином, а путь его начинается с открытия собственной греховности и страха перед грядущим гневом Всевышнего. Груз грехов аллегорически представлен в виде ноши у него на спине, под тяжестью которой он бежит прочь из своего жилища — земного града, обреченного на гибель. В руках Христианин держит Библию, которая служит ему путеводителем по тропе искушений, ведущей на небеса. Текст «Пилигрима» наполнен ссылками на Библию, которые, подобно дорожным знакам, предупреждают об опасности и указывают наиболее верный путь к месту назначения.

Все места и персонажи, которые встречаются Христианину на его пути к Небесному Граду, можно разделить на аллегории грехов и добродетелей, ведущих либо в ад, либо в рай. Христианин и его наставник Евангелист, а также Благоволенье, Толковник, Терпение, Благоразумие, Рассудительность, Благочестие, Милосердие, Надежда и Верность помогают человеку обрести райское блаженство, в то время как Упрямец, Сговорчивый, Мудрец Мирской, Нравоучение, Законность, Отчаяние, Неуверенность, Недовольство, Позор, Невежество, Деньголюб и другие грешники заслуживают ада наряду с Аполлионом, Вельзевулом и Легионом, которые прямо воплощают силы преисподней, превратившие жизнь людей в Ярмарку Суеты (Тщеславия — Vanity Fair). При этом аллегории воплощают не только грехи и добродетели, но и верное (пуританское) и ложное (католическое) понимание христианства. Весь мир поделен на друзей и врагов, а пилигрим представлен воином Христовым, ведущим неустанную борьбу со злом или пытающимся вразумить заблудшие души. В конце своего пути он достигает врат Небесного Иерусалима, который описан в соответствии с видением Иоанна Богослова. Торжествующий герой с удовлетворением наблюдает при этом, как другой пилигрим, Невежество, неверно понимающий Библию, исчезает в пропасти, ведущей в ад.