Нина Никитина - Повседневная жизнь Льва Толстого в Ясной поляне

Писатель запомнил слуг отца, особенно официанта Тихона, которого полюбил за его природное актерство. Впоследствии Толстой рассказывал детям, как Тихон потешал его и братьев тем, что, стоя за обедом с тарелкой в руках, гримасничал и ловко манипулировал тарелкой, приводя малышню в несказанный восторг.

Из дедовской прислуги «Лёвка-пузырь» запомнил дворецкого, который был второй скрипкой, и официанта — «бывшего флейтой в оркестре» и наделенного «талантом комизма». Александра Андреевна Толстая как-то поведала о лицедейских способностях Льва Николаевича: «Кельнер объявил таинственным тоном, что кто-то дожидается меня внизу…

Догадавшись, в чем дело, я быстро спустилась в залу, посреди которой стояли опять они (Лев Николаевич со своими двумя приятелями), укутанные в длинные плащи, с перьями на фантастических шляпах. Ноты лежали на полу, по примеру странствующих музыкантов, а инструменты заменялись палками. При моем появлении раздалась невыносимая какофония — истинно адский шум или кошачий концерт. Голоса и палки действовали взапуски. Я чуть не умерла со смеху».

После Святок все ждали еще одного замечательного праздника — Масленицу, представлявшую собой причудливую смесь язычества с христианством. Проводы зимы сопровождались весельем, феерией, фантастической карнавальной стихией, властвующей в этот миг над жизнью. Масленица являлась не только ярким событием, но запоминалась еще и своими сытными и вкусными угощениями. «Героями» праздника были конечно же блины. В Ясной Поляне неизменной популярностью пользовались молочные, скороспелые, обыкновенные и пшеничные блины. Приведем рецепты их приготовления, которые оставила нам искусная кулинарка Софья Андреевна Толстая:

Молочные блины

5 яиц, 2 белка и желтки стереть с сахаром, а белки сбить, развести молоком желтки, потом класть муку и тогда прибавлять еще молока, сколько надобно, потом

посолить и положить сбитые белки и печь блины на сковороде с маслом. Сковороду надо раскалить и смазать маслом.

Скороспелые блины

4 ложки (с верхом) пшеничной муки, 2 ложки гречневой смешать, развести соленой водой, не холодной. 1 чайную ложку соды (без верха), чайную ложку кислоты распустить в воде в разных стаканах. Когда разведете муку с водой, то надо туда вылить прежде соду, размешать хорошенько, а потом кислоту, опять размешать и сейчас же печь блины, густота должна быть обыкновенная. Из этого выйдет блинов 12. Можно все удвоить, утроить.

Блины обыкновенные

Взяв фунт с четвертью крупитчатой муки и три четверти фунта гречневой, размешать в полутора стаканах теплой воды четыре золотника дрожжей, вылить на треть приготовленной мучной смеси. Поместив опару под полотенцем на сотейник с горячей водой, дают тесту подняться, через полчаса досыпают остальную муку, взбивают тесто лопаточкой, дают еще раз подняться, часа через три разводят его четырьмя стаканами теплого молока в соединении с тремя цельными яйцами, столовой ложкой соли и чайной ложкой сахара, а еще полчаса спустя начинают печь блины.

Блины пшеничные

Четыре стакана пшеничной муки ставятся с тремя стаканами теплого молока и двумя лотами дрожжей в теплое место; когда тесто подойдет, в него постепенно вливается стакан кипяченого молока, добавляются пять желтков, две ложки растопленного масла, соль, по вымешивании — взбитые в пену белки, после чего опара выливается на сковородку.

Пасха — самый торжественный праздник, праздник праздников, символизирующий победу над смертью. В этот день солнце сияло на небе, люди веселились, водили хороводы, радуясь жизни. Этот праздник ассоциировался для Толстого со старым воспитателем Карлом

Ивановичем, весьма своеобразно понимавшим смысл христосования и дарения яиц: «Hast du was, so kriegst du was, hast du nichts, so kriegst du nichts» («Если у тебя что- i шбудь есть, то ты что-нибудь получишь, если нет у тебя ничего — не получишь ничего». — Н. #.).

Яснополянские крестьяне понимали этот священный праздник по-своему и с семи часов утра, услышав благовест с ветхой колокольни, собирались у Николо- Кочаковской церкви (Толстого в ней крестили 29 августа 1828 года, и он являлся ее прихожанином). «…Пестрые толпы народа по проселочным дорогам и сырым тропинкам… приближались к церкви. Пономарь перестал звонить и, вперив старческий, равнодушный взор в пестрые группы баб, детей, стариков, столпившихся на кладбище и паперти, присел на заросшую могилку». Несомненно, поэтическое описание радостной пасхальной заутрени в деревенской церкви в романе «Воскресение» было навеяно автору детскими впечатлениями: «Золотой иконостас горел свечами, со всех сторон окружавшими обвитые золотом большие свечи. Паникадило было уставлено свечами, с клиросов слышались развеселые напевы добровольцев-певчих с ревущими басами и тонкими дискантами мальчиков…

Все было празднично, торжественно, весело и прекрасно: и священники в светлых серебристых с золотыми крестами ризах, и дьякон, и дьячки в праздничных серебристых и золотых стихарях, и нарядные добровольные певчие с масляными волосами, и веселые плясовые напевы праздничных песен, и непрестанное благословение народа священниками тройными, убранными цветами свечами, с все повторяемыми возгласами: "Христос воскресе!"… Все было прекрасно».

Заутреня с зажженными свечами, яркими шафранными яйцами и благостными напевами: «Пасха Господня, радуйтесь, люди!» — этот великий день вызывал у писателя благостные чувства. Светлая ночь Христова воскресенья, ее особая атмосфера вдохновили его на описание зенита любви его героини, любви, измеряемой одним мигом, самым поэтичным, когда стоишь «на пороге» этого чувства.

Через 50 дней после Пасхи праздновали Троицын

день. К этому времени семья Кузминских обычно уже переезжала в Ясную Поляну, и от этого становилось еще веселее. Все были нарядными, готовился общий парадный обед. Непременно приходили деревенские бабы и ребята с гармошками. Собиралась огромная толпа, все пели и плясали. «Явилась торговка с пряниками, жамками, дешевыми конфетами и неизбежными подсолнечными семечками. Мы все почти скупили у нее и раздали детям крестьянским, — вспоминала празднование Троицы Софья Андреевна. — Потом вся толпа и наши дети отправились в лес. Красиво разбрелись эти яркие, пестрые фигуры, на которых преобладал красный цвет, — на зеленом фоне леса. Свивали из березовых веток венки и надевали их на головы. Наплели венков и нашим детям и добродушно надевали им на головы. Через некоторое время вся толпа с свежими зелеными венками двинулась в обратный путь. Опять подошли к дому, пели, плясали, выступая парами в середину хоровода, и плавно, скользя незаметными шажками, проделывали свои обычные фигуры с строго-серьезными лицами и плавными движениями всего тела. Потом отправились к большому пруду бросать венки. Старались забросить подальше, боялись, что утонет венок, что означало тому лицу, чей венок, смерть в этом году. По всему пруду зазеленели эти березовые венки, а толпа направилась с песнями на деревню.