Эрих фон Деникен - Боги были астронавтами!

• Рано или поздно мы вступим в контакт с внеземными цивилизациями. Вопреки всем теориям будет превзойдена скорость света.

Как мы будем выглядеть в глазах представителей внеземных цивилизаций? Смиримся ли мы с тем, что они отнесутся к нам, скорее всего, как к ограниченным существам? И все из-за того, что мы по субботам не пользуемся выключателями (ортодоксальные евреи)? Или из-за того, что не едим свинину (евреи, мусульмане)? Или оттого, что считаем священными коров и жирных крыс (индусы и родственные им народы)? Или оттого, что мы подвергли мукам и безжалостно распяли на кресте Сына нашего Бога? Я за то, чтобы с нашим вступлением в третье тысячелетие пришел конец многобожию на земле. Правда, с одной оговоркой. Она состоит вот в чем: мы все являемся крохотными частицами могучего ОНО, которое в разных религиях называют словом «Бог». С этой точки зрения любая расовая дискриминация становится чистейшей чепухой. Все мы принадлежим одной, единой созидающей силе. И религии с их непримиримостью, войнами и делами, достойными сожаления, в конечном счете привели нас на путь познания. Решение головоломки могло бысостоять именно в том, чтобы, проанализировав противоречивость Библии и других древних текстов, — к этому я еще вернусь, — мы поняли и признали очевидное: Ветхозаветный Бог никоим образом не может быть назван метафизическим (духовным) существом или сущностью. Ответ надо искать не в Библии. Скорее, вне ее, во Вселенной. И что же теперь делать? Сравнять с землей храмы? Взорвать церкви?

Ни в коем случае!

Там, где люди собираются и воздают хвалу творению, господствует благотворное и укрепляющее людей чувство общности. Словно выверенное камертоном, в людях рождается единое для всех ощущение причастности к чему-то грандиозному во Вселенной, к тому, что мы называем Богом. Храмы и церкви — это места размышлений, места совместного восхваления не поддающегося определению ОНО, грандиозного духа Созидания. Такие места для людей остаются необходимыми. Остальное в общем-то излишне.

26 июня 2000 года Ватикан сделал достоянием общественности «третий секрет Фатимы» — документ, где в аллегорической форме было дано описание преследования церкви в XX веке и предсказывалось покушение на Папу Римского. Как известно, Иоанн Павел II чудом избежал гибели 13 мая 1981 года, когда на площади Петра Али Агджа выстрелил в него из пистолета. Один из руководителей Римско-католической церкви, немецкий кардинал Йозеф Ратцингер, прокомментировал публикацию упомянутого документа такими елейными и запутанными словами:

«Церковное учение различает «всеобщее откровение» и «частное откровение». Между ними существует значительное отличие. Понятие «всеобщее откровение» означает Божественные Откровения, которые были предназначены всему человечеству и нашли свое выражение в Ветхом и Новом Заветах Библии. «Откровение» — потому, что Бог шаг за шагом давал познавать себя людям, пока сам не стал человеком, Сыном человеческим Иисусом Христом, достоянием всего мира. Поскольку Бог един, то и история его пришествия к людям одна на все времена и связана с жизнью, смертью и воскресением Христовым. Понятие же «частное откровение» существенно отличается от понятия «всеобщее откровение»…»

Дальше говорится о том, что частное откровение покоится на вере и достоверности, которые всегда присутствовали в божеских речах. Частное откровение помогает вере. Его масштаб и цена являются указаниями на Христа как такового. «Если же частное откровение уводит от Христа или же представляется более важным, чем Евангелие, значит, оно исходит не от Святого Духа» [44].

Непонятная логика. Если всеобщий Бог уже как бы разделяется между частным и всеобщим откровениями, то и частное тоже относится к Нему? Вовсе нет, говорит глубокоуважаемый кардинал. Ибо частное откровение только тогда исходит от Бога, когда «приводит к Евангелию». Можно ли отсюда заключить, что противоположность Бога — дьявол — является предметом частных откровений?

Мир долго и напряженно ждал откровений третьего секрета Фатимы. Еще в 1960 году папа заявил, что не может позволить публикацию, ибо «она поколеблет нашу веру». А папа Иоанн Павел II в 1980 году в городе Фульде разъяснил недоумевающим журналистам:

«Из-за неоднозначного содержания секрета мои предшественники по папскому ведомству хранили дипломатичное молчание. Кроме того, каждому христианину достаточно знать то, что он знает, а именно: океаны зальют целые материки, и люди будут умирать ежеминутно миллионами. И совершенно не нужно стремиться узнать, что там еще в этом секрете. Молитесь и не спрашивайте. Доверьтесь во всем Матери Божьей» [45].

После таких витиеватых высказываний можно было бы ожидать каких-то мировых потрясений. Что же в самом деле содержится в третьем секрете Фатимы? Никаких сенсаций, никакого конца света, вообще ничего, что затронет «нашу веру».

К тому же опубликованный текст ничего общего не имеет с действительностью. Вот какие строки Ватикан сделал достоянием общественности:

«Пишу это, повинуясь Вам, поручившему мне это через его превосходительство, высокочтимого епископа Лейрийского и святейшей Матери, по поручению Бога.

После двух частей, о которых я уже рассказала, слева вверху от нашей Девы мы видели ангела, державшего огненный меч в левой руке; сыпались искры, и пламя исходило от него и вот-вот должно было поджечь мир. Но огоньки исчезали, едва входили в соприкосновение со свечением, которое источала на него Дева из своей правой руки. Ангел между тем указывал правой рукой на землю и громогласно возвещал: «Кайтесь, кайтесь, кайтесь!» И мы увидели в ярком свете, что Бог выглядит как «человек, проходящий перед зеркалом», как облаченный в белое епископ, и у нас сложилось впечатление, что это святой отец.

Многие другие епископы, священнослужители, просто служители и служительницы поднимались на отвесную гору, на вершине которой стоял огромный крест, сооруженный из грубых стволов пробкового дуба. Прежде чем пройти туда, святой отец миновал большой полуразрушенный город. Дрожа и спотыкаясь под тяжестью боли и забот, молился он о душах убиенных, тела которых встречались на его пути. Взойдя на гору, он припал к подножию креста. И тут его убили солдаты, стрелявшие по нему из огнестрельного оружия и луков. Вслед за ним погибли священнослужители, епископы, служители орденов, мужчины и женщины различных классов и сословий. Под обоими крыльями креста стояли два ангела, и у каждого в руках был сосуд из хрусталя. Туда они собирали кровь мучеников и поили ею души, что приближались к Богу» [44].