Роберт Гулик - Сексуальная жизнь в древнем Китае

Считалось, что воспроизведенная выше гексаграмма 63 символизирует сексуальный союз. Она состоит из триграммы кань, со значением «вода», «облака» и «женщина», и триграммы ли, означающей «огонь», «свет» и «мужчину». В дай-ном сочетании эта гексаграмма выражает совершенную гармонию мужчины и женщины, дополняющих друг друга, что графически передается при помощи четкого чередования линий инь и ян. Считалось, что достижение такой гармонии является залогом счастливой и здоровой сексуальной жизни.

Почти во всех позднейших китайских «пособиях по сексу» содержатся рассуждения о разных аспектах этой гексаграммы. Хотя мы подробнее остановимся на этом вопросе в гл. 4, уже сейчас можно отметить, что не случайно «женский» элемент занимает верхнюю часть гексаграммы. Показательно, что в биноме инь — ян на первом месте всегда стоит инь. Очевидно, это еще один отголосок матриархальных воспоминаний, о которых шла речь в гл. 1. Относительно же элементов «огонь» и «вода» можно заметить, что в медицинских трактатах и книгах по сексу сексуальное поведение мужчины описывается через уподобление его огню, а поведение женщины сравнивается с водой. Огонь легко вспыхивает, но и столь же легко гаснет от воды; напротив, чтобы согреть воду над огнем, требуется время, но и остывает она очень медленно. Этот образ в точности отражает различия в реальном поведении мужчины и женщины до и после оргазма. Слабость китайской медицины заключалась в недостаточном знании анатомии, но психологическим факторам в ней всегда уделялось пристальное внимание.

Как уже отмечалось выше, теории «И цзина» о сексуальном союзе, выраженные через противопоставление инь — ян, вытеснили более древнюю символику, прибегавшую к природным явлениям. Но один древний символ — небо и земля, совокупляющиеся во время грозы, — сохранился неизменным. «Облака и дождь» (юнь юй) по сей день остается стандартным литературным обозначением для полового акта. Сама идея восходит к глубокой древности, но ее locus classicus в китайской литературе относится к III в. до н. э. Этот образ встречается в предисловии китайского поэта Сун Юя к его «Оде о Гаотан» («Гаотан фу»; текст приводится в гл. 19 антологии «Вэнь сюань»), В нем рассказывается, что в древние времена один правитель отправился на прогулку в место под названием Гаотан. «Почувствовав усталость, он предался полуденной дреме. Ему приснилось, что он повстречал женщину, которая сказала ему: хозяйка горы У и временно пребываю здесь, в Гаотан. Узнав, что вы собираетесь прибыть сюда, я захотела разделить с вами ложе и изголовье». После этого правитель вступил с ней в половые отношения. При расставании она сказала: «Я живу на южном склоне горы У (у-ян), на вершине высокого холма. На рассвете я бываю утренними облаками, а вечером изливаюсь дождем. Каждое утро и каждую ночь я прогуливаюсь под террасой Ян»» [25]В данном случае древний космический образ совокупляющихся неба и земли облечен в форму изящной истории, в которой в роли наставницы в сексуальных делах снова выступает женщина. В китайской сексологической, равно как и в порнографической литературе «облака» объясняются как яичники и сексуальные выделения женщины, а «дождь» как семяизвержение у мужчины. В позднейших романах завершение полового акта часто описывается, например, следующим образом: «После того как пролился дождь, облака рассеялись». Наряду с выражением «облака и дождь» в сочинениях более позднего времени для обозначения совокупления используются и такие выражения, как «гора У» (Ушань), «южный склон горы У» (Уян), Гаотан и «терраса Ян» (Янтай). В то же время выражениями наподобие «перевернутые облака и опрокинутый дождь» (фаньюнь фу-юй) обозначали гомосексуальный акт между двумя мужчинами (ср., например, «Дуань сю бянь», с. 16а, в СЯЦШ, собр. 9, т. 2).

Добавим, что туманы, окутывающие горные вершины, всегда считались содержащими большое количество ци. В древней литературе часто упоминается о том, как правители «поднимались на высокое место», чтобы усилить свою силу дэ, поглощая там содержащееся в воздухе ци. Авторы сочинений по вопросам живописи любили утверждать, что живописцы обладают крепким здоровьем и долголетием потому, что благодаря своей профессии пребывают в постоянном контакте с облаками и горными туманами. Та же идея лежит в основе распространенного обычая «подъема на высокое место» (дэн гао), который соблюдали по всей стране в девятый день девятого месяца по лунному календарю: считалось, что это продлевает жизнь. Люди поднимались на холмы и возвышенные места в горах и устраивали там пикники, предполагая продлить тем самым свой жизненный срок. Трудно сказать определенно, была ли эта идея развитием представлений о том, что облака и дождь являются жизненной сущностью совокупления Неба и Земли и потому в них содержится большое количество ци, или же она возникла независимо.

Если гадательные книги способствовали систематизации древнекитайской религиозной мысли, то сама эта систематизация получила дальнейшее развитие благодаря склонности классифицировать и соотносить природные явления, что привело к возникновению «теории пяти элементов» (у син) [26].

С давних времен китайцы выделяли пять элементов: воду, огонь, дерево, металл и землю. Постепенно они стали соотносить их с планетами, временами года, цветами, сторонами света, а также с восьмью триграммами «И цзина». В конце эпохи Чжоу существовали следующие соответствия:

В последней колонке приводятся пять мифических животных. «Темный Воин» (сюаньу) — это черепаха, оплодотворенная змеем; «Красную Птицу» (чжуняо) представляли в виде феникса, фазана или орла; «Зеленый Дракон» (цинлун) и «Белый Тигр» (бай-ху) выступали в своих обычных стилизованных формах. Во второй половине эпохи Чжоу первые четыре животных воспринимались как единый комплекс — стражи четырех сторон света, но по отдельности они встречаются значительно раньше [27]«Желтый Дракон» (хуанлун) был добавлен позднее, чтобы дополнить соотнесенность с пятью элементами.