Клод Леви-Стросс - Печальные тропики

На острове посреди бухты Гуанабара Вильганьон основывает Форт-Колиньи. Индейцы его строят, снабжают продовольствием маленькую колонию, но, быстро потеряв вкус давать, ничего не получая взамен, они сбегают, бросив свои деревни. Форт охвачен голодом и болезнями. Вильганьон начинает проявлять тиранический характер — каторжники бунтуют, их истребляют, к тому же возникает эпидемия, она переходит на материк; немногочисленные сохранившие верность миссии индейцы заражены, восемьсот человек умирают.

Вильганьон пренебрегает мирскими делами, он переживает духовный кризис. Общаясь с протестантами, он переходит в их веру, взывает к Кальвину, прося прислать миссионеров, которые наставили бы его в новой вере. Вот так в 1556 году состоялось то плавание, участие в котором принимает Лери.

И тут вся эта история принимает столь странный оборот, что я удивляюсь, как ею до сих пор не прельстился ни один писатель или сценарист. Какой бы это был фильм! Изолированная на континенте, неведомом подобно чужой планете, ничего не знавшая о его природе и людях, неспособная обрабатывать землю для обеспечения собственного пропитания, зависящая во всех своих нуждах от непонятного населения, встретившего пришельцев к тому же ненавистью, осаждаемая болезнями горстка французов (которая пошла навстречу всяческим опасностям, чтобы избежать распрей в метрополии и основать очаг, где могли бы сосуществовать различные верования в обстановке терпимости и свободы) попала в собственную ловушку. Протестанты стараются обратить в свою веру католиков, а те в свою веру — протестантов. Вместо того чтобы, работая, обеспечить себе существование, они недели напролет проводят в безрассудных спорах. Как следует толковать тайную вечерю? Нужно ли смешивать воду и вино для освящения?. Святое причастие, обряд крещения служат темой для настоящих теологических турниров, после которых Вильганьон то обращается в протестантскую веру, то отказывается от нее.

Дело доходит до отправки в Европу эмиссара, чтобы проконсультироваться с Кальвином и отдать на его усмотрение разрешение спорных вопросов. В это время столкновения усиливаются. Возможности Вильганьона на исходе. Лери сообщает, что по цвету его костюмов можно было судить о его настроении и нетерпимости. В конечном счете он поворачивается против протестантов и начинает морить их голодом; те перестают- принимать участие в общей жизни, перебираются на континент и присоединяются к индейцам. Той идиллии, которая складывается в отношениях между ними, мы обязаны шедевром этнографической литературы — «Путешествием в Бразильскую землю» Жана Лери [25] Jean Lery. Voyage faict en la terre du Bresil. . Конец этого приключения печален: женевцам удается, хотя и не без труда, вернуться домой на французском корабле. Теперь и речи не было о том, чтобы действовать так же, как на пути в Америку, когда они были в силе и весело «снимали сливки», то есть грабили встреченные по пути корабли; на борту воцарился голод. Трюмные крысы и мыши — последние съестные припасы — необычайно поднимаются в цене. Кончается вода. В 1558 году команда высадилась в Бретани, еле живая от голода. Между тем колония на острове распадается в обстановке казней и террора. Ненавидимый всеми, предатель для одних и ренегат для других, страшный для индейцев, напуганный португальцами, Вильганьон отказывается от своей мечты [26] В 1557 году Вильганьон был вынужден вернуться во Францию. . Форт-Колиньи, которым стал командовать его племянник Буа ле Конт, в 1560 году переходит в руки португальцев.

В Рио я прежде всего стараюсь уловить отклик тех давних событий. Однажды мне это удалось, когда Национальным музеем была организована археологическая экспедиция на участок побережья в глубине бухты.

Катер высадил нас на топком пляже, где ржавело выброшенное морем старое судно. Оно, конечно, относилось не к XVI веку, но тем не менее вносило какую-то историческую соразмерность в просторы, где ничто не отражало хода времени. Далекий город закрыли низкие тучи и стена мелкого дождя, непрекращавшегося с раннего утра. За крабами, кишевшими в черной грязи, и корнями деревьев (по их поводу невозможно сказать, происходит ли развитие их форм в процессе роста или в результате разложения) на фоне леса мокрыми силуэтами выделялись несколько соломенных хижин вне всякой временной принадлежности. Еще дальше в бледном тумане купались откосы горных склонов. Подойдя к деревьям, мы достигли цели своего посещения — песчаного карьера, где крестьяне недавно откопали черепки глиняной посуды. Я ощупываю толстую керамику, бесспорно выполненную индейцами тупи, судя по белому ангобу [27] Цветная или белая глина, при помощи которой раскрашивают керамическую посуду (прим. перев.). с красной каймой и тонкому переплетению из черных полос — лабиринту, предназначенному, как говорят, для того, чтобы злые духи заблудились и не добрались до человеческих костей, хранившихся когда-то в урнах. Мне объясняют, что мы могли бы доехать до стоянки, расположенной всего в пятидесяти километрах от центра города, на автомобиле и, кстати, застрять там на целую неделю из-за размывшего дорогу дождя. Это позволило бы нам вплотную приблизиться к прошлому, которому не по силам изменить такое меланхолическое место, где Лери обманулся, возможно, в своих ожиданиях, глядя на ловкое движение смуглой руки, формирующей с помощью смоченного в черном лаке шпателя «тысячи мелких редкостей, таких, как гильошировка [28] Набop из пересекающихся линий (прим, перев.). , и другие забавные вещицы», о значении которых я вопрошаю, держа в руках мокрый черепок.

Мое первое соприкосновение с Рио было иным. Вот я впервые в своей жизни по другую сторону экватора, в тропиках, в Новом Свете. По какому главному признаку смогу я понять, что свершилась эта тройственная перемена? Какой голос оповестит меня об этом, какая нота, дотоле никогда неслыханная, прозвучит в моих ушах? Мое первое наблюдение ничтожно: я нахожусь в салоне. Одетый легче обыкновенного и топча волнообразную черно-белую мозаику уличных покрытий, я замечаю в узких и тенистых улицах, разрезающих главный проспект, особую атмосферу. Переход от жилищ к мостовой не так заметен, как в Европе. Магазины, несмотря на роскошь витрин, выставляют товары даже на улице; кажется неважным, находишься ли ты снаружи или внутри их. Действительно, улица служит не просто для передвижения людей; это место, где они пребывают. Бойкая и мирная в одно и то же время, более оживленная и лучше защищенная, чем наши улицы. Ибо смена полушария, континента и климата привели В данный момент лишь к тому, что сделали ненужным тонкое застекленное покрытие, которое в Европе искусственно создает сходные условия: сначала кажется, что Рио воссоздает под открытым небом известные крытые магазины в больших европейских городах или холл парижского вокзала Сен-Лазар.