Жак Эргон - Повседневная жизнь этрусков

Класс господ, естественно, известен нам лучше класса рабов: именно его превозносят история и эпос. На вершине иерархии стоят цари, с давних времен возглавлявшие народы Этрурии, хотя и нельзя утверждать, что монархический строй был принят там с самого начала.

Имена некоторых правителей нам известны. В этрусский период Римом управляла династия Тарквиниев родом из Тарквиний. Не менее знаменит был Порсенна, царь Клузия, который в минуту общей опасности стал во главе всего этрусского народа: после изгнания Тарквиниев он попытался вернуть им трон, осадил Рим и, без сомнения, захватил его, хотя благочестивые легенды стремились замаскировать поражение римлян. Гораций Коклес, один против сотни, сдерживал натиск врага, собиравшегося ворваться в город с холма Яникул, пока за его спиной разрушали мост Сублиций. Муций Сцевола, пробравшийся в лагерь Порсенны, чтобы убить его, сжег на огне свою руку, но не выдал заговорщиков. Клелия с подругами, которых этрусский царь держал в заложницах, переплыла Тибр под градом стрел и вернула в город часть детей живыми и невредимыми.

В действительности возможно, что первые консулы Рима были всего лишь префектами Порсенны {59} 59 Alfoldi A . Rom. der Latinerbund um 500 v. Chr., Gymnasium, LXVII, I960. P. 193 sq. , но все эти красивые предания, восхищавшие историков и послужившие сюжетом для многих латинских переложений, косвенно способствовали известности Порсенны даже в наши дни, а в конце существования Республики память о нем была еще жива. «Порсенна погребен близ Клузия, — пишет Плиний, — и на его могиле воздвигнут монумент высотой в 15 метров, а длиной и шириной 90 метров. Его внутренняя часть переполнена такой массой ходов, что, не взяв с собой клубок ниток, можно никогда не выбраться из этого лабиринта. Над этой прямоугольной постройкой возвышается пять пирамид: одна посередине и четыре по углам, каждая из них имеет 45 метров в высоту и 23 метра в основании. Сверху на них положен медный круг с бронзовым колпаком, от которого спускаются на цепях колокола, звон которых слышен издалека. На круге помещаются еще четыре тридцатиметровых пирамиды, на которых покоится новое основание, а на нем поставлено еще пять пирамид, едва ли не равных по высоте всему остальному зданию» {60} 60 Pl: N. H., XXXVI, 91 sq. . Увы, археологи не нашли и следа этого грандиозного сооружения.

В Цере также были свои цари, в том числе знаменитый Мезенций, «ненавистник богов», на которого Вергилий, как мы уже говорили, возложил ответственность за чудовищные издевательства этрусских пиратов над пленными. В одной латинской надписи, недавно обнаруженной в Тарквиниях, упоминается некий царь Цере, Caeritum regem {61} 61 Infra. P. 316. , хотя повреждение камня не позволяет нам восстановить его имя. Кроме того, нам известны имена ряда правителей Вей — это Моррий, если, конечно, его имя установлено верно; Тебрис, давший свое имя соседнему Тибру; Проперций — тезка поэта-элегиста {62} 62 Heurgon J . Ver Sacrum, 1957. P 18. , причем количество этих царей доказывает, что в Вейях местные династические традиции были столь же развитыми, как и в Риме. Более точные сведения имеются о Ларсе Толумнии, погибшем в 432 году до н. э. от руки римского консула Корнелия Косса: запись о том, что Косс принес снятые с поверженного врага доспехи в храм Юпитера Подателя на Капитолийском холме, можно было прочитать еще во времена Августа {63} 63 Liv., IV, 20,7. . Существование рода ( gens ) Толумниев было подтверждено четыре раза за 30 лет эпиграфическими находками на раскопках храма Портоначчо в Вейях: в первой половине VI века до н. э. Velthur Tulumnes и Karcuna Tulumnes принесли в дар божеству две глиняные вазы {64} 64 T.I.E., 36, 38. , а позднее, в III веке, когда Вейи уже находились под влиянием Рима и латынь вытеснила этрусский язык, некий L. Tolonios пожертвовал еще две вазы Минерве и Церере {65} 65 Degrassi A . Inscriptiones Latinae liberae Reipublicae, I, № 64, 237; Weinstock St . Gl., XXXIII, 1954. P. 307. : династия, лишившаяся трона за 200 лет до того, пережила свою былую славу, сохранившись среди местной аристократии. Можно упомянуть и малоизвестного Аримнеста, «царя этрусков», поставившего по обету трон в храме Зевса в Олимпии в знак своей щедрости {66} 66 Павсаний . Описание Эллады (далее — Paus.), V, 12. . Вспомним и о том, что, по словам поэтов, которым покровительствовал Меценат, советник Августа, он был прямым потомком царского рода Цильниев, правивших в Арретии {67} 67 См.с. 318. .

Нам известны также титулы этих царей и знаки их власти. На этрусском языке правителей называли lauchme или lauchume , в латинской транскрипции это слово приняло форму lucumo («lucumones reges sunt lingua Tuscorum») {68} 68 Комментарии Сервия к «Энеиде» (Serv. Ad Aen.), II, 178. , но иногда римляне ошибочно принимали этот общий титул за конкретное имя. Одного этрусского лукумона, который, по преданию, был союзником Ромула в войне против сабинов, Цицерон называет «Лукумо», а Проперций — «Лигмон» {69} 69 Цицерон . О государстве (далее — Cic. De Rep.), II, 14; Проперций . Элегии, IV, 1, 29. . Тит Ливий также называл «Лукумо» Тарквиния Старшего, пока тот не обосновался в Риме и не взял себе имя на римский манер — Луций Тарквиний Приск {70} 70 Liv., I,34,10. . Такой путанице, какой не избежал и Сервий Туллий, без сомнения, способствовал тот факт, что после свержения царей само слово Lauchme или Lauchume , а также производные от него Lauchumni и Lauchumsnei превратились в окрестностях Перузии и Клузия в фамилии — такие же банальные, как французское Леруа [13] Буквально «король» — распространенная французская фамилия. {71} 71 Schulze W . Zur Gesch.d.lat.Eigennamen. P. 179. . В эпоху Империи одна дама из Волатерры звалась Лаукумния Фелицитас. Но стоит отметить, что даже при республиканском режиме религиозные функции бывшего царя исполнялись, наподобие архонта-базилевса в Афинах и rex sacrorum в Риме, правителем, сохранившим за собой этот титул ( lucairce = regnavit ) {72} 72 T.L.E., 131. , который, вероятно, проживал в Регии ( lauchumneti в локативе в Загребской льняной книге [14] Этрусская религиозная книга, отрывки из которой сохранились на бинтах Загребской мумии, найденной в середине XIX века в Египте и хранящейся в музее югославского города Загреба. Первоначально книга имела форму свитка, позже была разрезана на полосы и использована для обертывания мумии женщины во II или I веке до н. э. Загребская льняная книга, или Книга мумии, сыграла большую роль в истолковании этрусского языка. Как выяснилось, текст содержит перечень предписаний о проведении жертвоприношений и других церемоний в соответствии с религиозным календарем. ) {73} 73 T.L.E. Эта интерпретация была оспорена К. Ольшей: Aegyptus, 1959. Р. 351 sq. .