Сьюзен Кемпбелл - Призванные исцелять. Африканские шаманы-целители

Доктор Мнтсхали неоднократно давал интервью многим исследователям, но ни разу не видел, чтобы хоть что-то из них было опубликовано. И он перестал давать интервью. Однако сновидение показало ему, что со мной все будет по-другому. На протяжении всей моей работы с целителями доктор постоянно оказывал мне неоценимую помощь. После этого визита меня больше никогда ни о чем не расспрашивали. Позднее я узнала, что доктор Масеко и доктор Мнтсхали хотели выяснить, насколько можно доверять мне. После нашего разговора доктор Масеко на собраниях, семинарах и выступая по радио сообщил целителям, что мои намерения чисты.

Во время пребывания в Свазиленде у меня появилась возможность провести семь дней отдыха на лечебном курорте св. Франциска в Порт-Альфреде (ЮАР). Там я получила курс лечебного голодания, массажа и траволечения. После первого дня голодания я чувствовала себя абсолютно разбитой. Мне хотелось лишь полной тишины и сна. Спустя три дня ко мне стали возвращаться силы, и я начала более ясно видеть цвета, слышать звуки и ощущать запахи. Я заметила, что за этот период обостренного восприятия у меня полностью разрешились некоторые эмоциональные проблемы. Я всегда верила во взаимосвязь между разумом и телом, но теперь я ее непосредственно ощутила. Здесь, на курорте европейского типа, действовали принципы, о которых говорили африканские целители.

Когда я возвратилась домой, мне позвонила Кхумбулиле Мдлули — еще одна целительница, которая, подобно доктору Мнтсхали, казалось настраивалась на особую волну, если дело касалось моего благополучия. У нее не было собственного телефона, но она всегда находила, откуда позвонить, когда это требовалось. Я не успела поговорить с Кхумбулиле перед отъездом, и она не знала, что меня не было в стране. Кхумбулиле рассказала, что семь дней подряд видела обо мне сны. В этих снах я совершала переход. Первые три ночи она не была уверена, что у меня все в порядке. Даты этих сновидений совпадали с первыми тремя днями моего голодания. Затем в ее сновидениях что-то изменилось — словно я продвинулась вперед. Кхумбулиле видела духовный переход. Она сказала, что была рада «быть со мной» в лечебнице.

За неделю до отъезда из Свазиленда я видела сон о Кхумбулиле. В этом сне ко мне приходили две мои бабушки. Я никогда не знала их при жизни, и у меня не было их фотографий. Но во сне я твердо была уверена, что эти две женщины — мои бабушки. Они пытались говорить со мной, а я все время старалась рассмотреть их получше. Я видела их боковым зрением, но как только я пыталась посмотреть на этих женщин, образы расплывались или бледнели. Я была сбита с толку и вертела головой, пытаясь отчетливей их рассмотреть, но бабушка со стороны матери потеряла терпение и сказала: «Не важно, можешь ли ты нас видеть или нет. Слушай меня».

Она сразу же завладела моим вниманием. Я замерла и услышала слова: «Ты должна подарить Кхумбулиле свой ярко-синий блейзер». Мне показалось неплохой мыслью подарить Кхумбулиле что-нибудь из своих вещей — но только не этот блейзер. Мне он нравился больше всего. Мне нравился его цвет, и его можно было стирать (что в условиях Африки немаловажно). Эти мысли мелькали у меня в голове, но вслух я ничего не произнесла. В следующее мгновение я скорее почувствовала, чем услышала, что бабушка разочарована во мне. Она сказала: «Ты должна подарить ей не только ярко-синий блейзер, но теперь ты должна подарить ей и свой бирюзовый вельветовый топ». Я была потрясена. Этот топ имел для меня совершенно особое значение. Его цвет успокаивал и, казалось, каким-то необъяснимым образом помогал мне. Я знала, почему бабушки выбрали именно его. Я не выполнила сразу же их первое требование и теперь должна была отдать еще что-то, чем дорожила. В сновидении я ответила: «Хорошо, хорошо, я сделаю это».

Целители говорили мне, что их жизнь сразу же улучшалась, как только они переставали спорить со своими предками, а просто выполняли их требования. Тогда, во сне, я вспомнила об этом. Не могу сказать с уверенностью, какая из бабушек затем вступила в разговор. Она твердым, но более ласковым тоном потребовала: «Ты должна подарить Кхумбулиле не только свои блейзер и блузку, но также одну из вешалок бабушки Бэйкер». Бабушка моего мужа связала нам крючком несколько вешалок, которые я годами возила с собой. Часть из них я за это время раздарила, и у меня осталось совсем немного. Я привыкла к ним и постоянно ими пользовалась. Но я сказала, что отдам вешалку — я была готова сделать все, что бабушки потребуют. Мне это не слишком нравилось, но я сдалась. На этом мой сон закончился.

Утром я проснулась в прекрасном расположении духа и сразу же полезла в шкаф. Я достала блейзер, блузку и вешалку и уложила их в сумку. В тот день я собиралась навестить Кхумбулиле, чтобы попрощаться с ней перед отъездом. Я вручила ей подарки и рассказала о своем сне. Но она стала благодарить не меня, а моих бабушек! Примерив блейзер, Кхумбулиле осталась довольна. Она полюбовалась другими вещами, положила их рядом с собой, и мы продолжили беседу. Мне хотелось, чтобы она поблагодарила именно меня, и я рассказала ей, как много эти вещи для меня значили. Кхумбулиле улыбнулась: «Ода, я благодарна твоим предкам. Ты привезла мне эти подарки, но ведь это твои бабушки дарят их мне». Я засмеялась и покачала головой. Мы обе понимали, какой урок я получила. Подобно другим целителям, Кхумбулиле всегда могла заострить мое внимание на чем-то важном, она умела, смеясь или с помощью простых, но точных слов, помочь мне усвоить суровый урок.

Доктор Мнтсхали однажды сказал мне, что самое важное для нас это прислушиваться к своим предкам, к своей интуиции. Нам вовсе не обязательно должно нравиться то, что нас просят делать; нам даже не обязательно это понимать. Главное — следовать указаниям. Иногда со временем становится ясно, почему нас просили сделать ту или иную вещь, но так бывает не всегда. Подобно целителям, любой человек может достичь такого этапа в своей жизни, когда понимание становится уже не важным. Доктор сказал, что я могу быть слишком строга к себе; он замечал это и у других людей с Запада. Я рассказала ему, что недовольна собой из-за того, что сразу не выполнила первое же указание бабушек. Доктора это позабавило, и он напомнил мне следующую историю.

В начале декабря 1993 года мне пришлось отменить встречу с доктором. Я послала ему письмо и получила ответ, что он готов перенести встречу на начало нового года. Третьего декабря, накануне ранее планировавшейся встречи, я узнала, что буду свободна на следующий день. У меня возникло сильное побуждение посетить доктора, но я никак не могла с ним связаться. И я решила все равно поехать к нему, раз мысль о посещении была такой настойчивой. Я проехала два часа под палящим солнцем, буквально прилипая к сиденью своего «лендровера», несмотря на включенный кондиционер. В усадьбе доктора Мнтсхали меня встретила его жена. Она сказала, что ее муж ехал в Мбабане, чтобы разобраться с государственным пенсионным чеком. Вероятно, мы разминулись по дороге. Доктор должен был два часа трястись в переполненном автобусе, в котором не было никакого кондиционера. Жена доктора сказала, что мне следует либо подождать, либо еще раз вернуться сюда через два часа. Я возразила, что потребуется гораздо больше времени для того, чтобы доктор уладил свои дела и нашел автобус, который привезет его обратно, не говоря уже о долгом пути пешком от главной дороги к дому.