Жан-Поль Тюийе - Цивилизация Этрусков

Расписные гробницы в Тарквиниях

Мы еще вернемся к некрополю Бандитачча, а теперь хотелось бы уделить внимание погребальной живописи Тарквиниев, уникальному явлению античного мира этого периода. Великая греческая живопись, о существовании и расцвете которой писал Плиний Старший, к настоящему времени полностью исчезла: только росписи на сосудах несут в себе отголоски ее величия. Лишь потому, что этрускам пришла в голову замечательная идея расписывать стены подземных гробниц, эти фрески смогли сохраниться вплоть до их открытия. Сохранение этих росписей представляет собой огромную проблему. Некоторые из них были извлечены из погребений, отреставрированы и восстановлены в музее Тарквиниев, на другие можно взглянуть, посетив некрополь Монтероцци в Тарквиниях. Это не единственный город, где имеются такие фрески. Они были обнаружены в Клузии, Вейях, Цере и Орвието, но из двух сотен погребений с такой росписью три четверти находятся в Тарквиниях. Говоря о хронологии развития, отметим, что расписные погребения встречаются уже в VII в. до н. э. сначала в Вейях, в гробнице Уток, датируемой 670 гг. до н. э., а также в гробнице Кампана 620 г. до н. э., где мы видим весьма развитые изобразительные мотивы (охота, фантастические животные). Затем мы отмечаем их в Цере, в гробнице Львов, и в Тарквиниях, в гробнице Львиц.

Но лишь во второй половине VI в. до н. э. примеры живописи становятся многочисленными, а первая половина VI в. до н. э. предстает перед нами как зияющая пустота, если принимать датировки погребений, поскольку керамический погребальный инвентарь очень редко сохраняется так, чтобы дать нам более точную дату. Зато десятками насчитываются расписные гробницы в некрополе Монтероцци в период с 550 по 450 г. до н. э. (некрополь был расположен на равнине, параллельной поселению Чивита). И все же это количество не должно вводить нас в заблуждение: гробницы, содержащие фрески, представляли меньшинство. Считается, что лишь 2% погребений были отмечены росписью. Труд художников стоил очень дорого и только лишь элита, имевшая внушительные доходы, могла позволить себе эту роскошь. Иногда обращались за помощью к греческим иммигрантам — художникам и ремесленникам. Показательно, что среди вотивных даров, найденных в часто посещаемом греками святилище Грависка, были найдены пигменты и краски, вероятно, имеющие восточное происхождение.

В любом случае, на фресках этого периода были представлены сцены пиршеств, танцев, конных и атлетических соревнований, без всякого сомнения, имевших отношение к погребальной церемонии, — все они были призваны возвысить социальный статус умершего и его семьи. То же можно сказать и о стелах Фельсины, на которых изображены те же символические сцены. В некоторых случаях, например, на фресках гробницы Колесниц, датируемой 500 г. до н. э., в которой ощущается сильное влияние аттического стиля, изображенные церемонии имеют явно публичный характер: здесь показаны трибуны, полные зрителей, мужчин и женщин, сидящих рядом и наблюдающих за церемонией. Возможно, это погребение знатного чиновника Тарквиний.

Высшей точкой развития этрусской скульптуры стал VI в. до н. э. Мы встречаем работы из камня, бронзы, терракоты. Архаические рельефы Клузия напоминают росписи из Тарквиниев. Датируются они концом VI — первой половиной V вв. до н. э. Говоря о Клузии, следует отметить, что здесь также имела место живопись, в частности в гробнице Обезьяны и в гробнице Холма. Правда, эти фрески были созданы в разное время с фресками Тарквиниев, что, впрочем, нормально для городов внутренней Этрурии. В VI в. до н. э. в Вульчи мы также видим развитие погребальной каменной скульптуры, представленной реальными или фантастическими животными, выполненными из ненфро (вулканического камня): львы, грифоны, морские коньки. Они помещались в начале дромоса и играли роль апотропея — защитника покойного от нежелательных посетителей. В Вульчи также представлена замечательная школа скульпторов из бронзы, изготовивших множество отличных трезубцев. Коропластика же была представлена только в Вейях. В Цере в конце VI в. до н. э. были изготовлены два великолепных саркофага супружеской четы, один из которых сохранился в Лувре, а второй — в музее Вилла Джулия в Риме. Супруги изображены полулежа; предметы, которые они некогда держали в руках, до нас не дошли. Сердечный жест мужчины, ласково обнимающего свою супругу, на голове которой изображен тутулус (высокая прическа), является признаком известного положения женщины в этрусском обществе. В Цере делали большие расписные плиты — сочетание живописи и керамики. Они использовались вместо фресок в погребениях и, возможно, в храмах и даже в частных домах (плиты Кампана в Лувре, плиты Бокканера в Британском музее).

Эти разнообразные воплощения свидетельствуют о богатстве и плодовитости архаической Этрурии — это касается всех ее географических районов, хоть Южная приморская Этрурия и сохраняет первенство. Тем не менее это общество не было застывшим, как можно представить по планировке городов или погребальной архитектуре. Мы говорили о впечатляющих тумулусах некрополя Бандитачча в Цере, которые представляли правящую элиту. Но здесь же мы видим более простые погребения. Их называют также гробницами-«домино», поскольку одна была похожа на другую; зачастую они имели лишь одну камеру, а отделка фасада была менее пышной. Эти гробницы выстраивались в улицы, которые в свою очередь пересекались между собой, образуя прямой угол. Датируются они второй половиной VI в. до н. э. Похожую картину, быть может, еще более эффектную, можно наблюдать в Орвието, в северном некрополе, что у подножия горы Крочефиссо дел Туфо. Несколько десятилетий после середины VI в. до н. э. здесь располагался некрополь, в плане представлявший собой кварталы, расположенные вдоль улиц, которые при пересечении образовывали прямые углы. Это был план Марцаботто, и нельзя не заметить тот факт, что планировка города мертвых полностью соответствовала планировке обычного города. Погребения были однотипными, простыми, были немного украшены, и они должны были быть перекрыты небольшими курганами, увенчанными надгробием. На плите перекрытия над дверью в гробницу были высечены имя и фамилия ее «владельца» — это увлекательнейший источник информации, сообщающий нам, что многие из этих этрусских граждан имели иностранное происхождение, галльское или италийское.

Эти однотипные погребения среднего уровня являются доказательством «демократического» развития города. Возвращаясь к тому, что мы говорили о гоплитской тактике, интересно отметить, что среди однотипных надгробий сферической формы на тумулусах некрополя в Орвието выделяется одно надгробие, выполненное в форме головы воина в шлеме с нащечниками. Можно предположить, что покойный был гоплитом и что этруски Орвието и Цере были более близки к греческой военной и политической модели.