Жан-Поль Тюийе - Цивилизация Этрусков

Однако нельзя отрицать существование такого типа планировки в Этрурии. Тройные элементы можно обнаружить и в погребальной архитектуре (Цере — гробница Кресел и Щитов, гробница Греческих Ваз), а также в домашней архитектуре (Акваросса). Что же до этрусских триад в религии и культуре, то исследователи часто хотят видеть их повсеместно, даже там, где их может не быть. Например, в Поджо Чивитат (Мурло), где американским археологам на терракотовых архитектонических плитах привиделась не одна, а целых две божественные триады: небесная триада, в которую входили Тиния (Юпитер), Юни (Юнона) и Менерва (Минерва), и хтоническая триада, состоящая из Цереса, Либера и Либеры. Коль скоро этот вопрос, архитектурный и религиозный одновременно, остается открытым, неоспоримо, что архаический римский храм хранил в себе отпечаток этрусской культуры в своей общей планировке, подиуме и, в частности, отделке. Внушительные размеры капитолийского храма Юпитера доказывают, кстати, что Рим в VI в. до н. э. ни в чем не уступал другим этрусским городам. Можно предположить, что Рим не просто был этрусским городом, но одним из крупнейших этрусских городов.

Общественная и сакральная архитектура не была единственной сферой, где вклад этрусков был подчеркнут традицией. Эта тенденция распространилась и на частное жилище: широко распространенные в италийском домостроительстве атриумы считаются этрусскими по происхождению. Само слово было сопоставлено Варроном с портом Адрией: определенно известный топоним, поскольку он подарил название Адриатике. Известно, что древние обожали слова фантастического происхождения, и все же странно, что атриум сопоставлялся, в общем то, со второстепенным и отдаленным от центра городом паданской Этрурии. Существует также понятие «тосканский атриум», в котором отсутствуют колонны. Отсутствие в ряде случаев центрального водоема заставляет некоторых современных исследователей полагать, что это был просто крытый двор, а не настоящий атриум. В настоящее время жилище, раскопанное на южном склоне Палатина, подарило нам прекрасный пример аристократического жилища с атриумом последней трети VI в. до н. э.

Культурные влияния на Рим со стороны этрусков этим не ограничиваются. Многие античные авторы считали сами символы римской власти (insignia imperii) этрусскими. Об этом вполне определенно пишет Страбон: «Говорят, что победные символы, знаки отличия консулов, и в целом знаки отличия магистратов были принесены в Рим из Тарквиниев вместе с фасциями, секирами, трубами, религиозными церемониями, искусством гадания и музыкальным сопровождением римских публичных мероприятий». К этому списку можно отнести скипетр, курульное кресло, пурпурную мантию и один из важнейших символов власти — фасции (перевязанные пучки прутьев-розг, являвшиеся изначально непременным атрибутом высших магистратов).

В одном из произведений латинского поэта III в. до н. э. Силиуса Италикуса утверждается, что именно в Ветулонии впервые появились фасции. В одной из гробниц VII в. до н. э., открытой в 1898 г., была обнаружена фасция, или ее модель, из железных прутьев и двойной секиры. Этот тип секиры очень часто встречается в Этрурии, например, обоюдоострые топоры найдены в Тарквиниях, а в Ветулонии на знаменитой стеле изображен силуэт воина Авела Фелуске, держащего двойную секиру в правой руке. Гробница Ликтора в Ветулонии, похоже, подтверждает неожиданное утверждение латинского писателя; но иногда реальность этого открытия подвергается сомнению, поскольку во время открытия этой гробницы еще не осуществлялась настоящая научная фиксация находок. Кстати, в Этрурии практически нигде не были найдены фасции, сочетающие прутья и секиры, ни среди археологических источников, ни среди иконографических: каждый раз два этих символа власти были обнаружены отдельно и не составляли фасцию в римском значении. Если отвлечься от этрусского влияния на Рим, необходимо отметить, что помимо выше указанных примеров мы обнаружили множество символов власти в собственно этрусских погребениях. Можно упомянуть потрясающие бронзовые секиры, найденные в царских погребениях Казале Мариттимо, близ Вольтерры, а в иконографии погребальных фресок, в особенности в Тарквиниях, зачастую изображены символы власти, секиры, копья, жезлы, музыкальные инструменты и многочисленные кортежи, сопровождавшие покойных магистратов.

Согласно одной из современных теорий, этруски фактически были наставниками римлян в гоплитской тактике, этом революционном изобретении в военном искусстве, которое положило конец гомеровским аристократическим боям на колесницах. Но особое внимание уделяется военной музыке, которая в Риме также считалась музыкой этрусского происхождения. Это касалось рога и трубы. Этрускам были известны два типа последнего инструмента: прямая труба, по-латински «tuba», и труба с загнутым концом и расширяющимся мундштуком, которую по-латински называли «lituus». Бронзовая труба такой формы была найдена в Черветери. Во время раскопок, проводимых недавно в наиболее древнем поселении Тарквиниев, на плато Чивита, в погребении начала VII в. до н. э. была обнаружена очень красивая бронзовая «lituus», согнутая втрое. Она располагалась на бронзовой секире и щите — совокупность предметов, несомненно, имела сакральный характер. Наиболее часто изображаемым инструментом был, несомненно, греческий «авлои» или латинский «tibiae», с двумя трубами, который мы зачастую переводим как «флейта», поскольку речь идет о язычковом инструменте, более близком к габою или кларнету. Кажется, что невелик список дел, которые этруски делали без музыкального сопровождения (рис. 16), в частности без этих «tibiae», будто тишина была самым редким явлением в этрусском городе! Некоторые греческие авторы, в том числе великий Аристотель, например, с удивлением (а иногда и с возмущением) констатировали, что этруски делали хлеб, били и стегали их рабов под музыку (изображения подтверждают первые два вида деятельности).

Так, достаточно длительное присутствие этрусков на римской земле, очевидно, благодаря одним лишь надписям на этом языке, объясняет многообразие влияний, которое очевидно в начале римской цивилизации. Однако мы возвращаемся к первоначальному вопросу: было ли это лишь результатом простого соседства, мирного по своему характеру, и торговых контактов, что подтверждается такими находками, как скульптура льва из слоновой кости? Тексты и археология великолепно показывают нам, что в архаическую эпоху существовал важный феномен географической мобильности: в самой Этрурии в некрополе конца VI в. до н. э. Крочефиссо дел Туфо в Орвието были обнаружены несколько иностранных имен кельтов, италиков, обосновавшихся в этрусской метрополии. Ничего удивительного в том, что подобное имело место и в Риме. Отметим, что хоть римляне и заимствовали этрусский алфавит, в Риме продолжали говорить по-латински, и, несмотря на все заимствования и влияния, город все же не был полностью этрускизирован, что могло и должно было произойти в случае военной оккупации и политического влияния в течение одного века. Этрусские цари, таким образом, были лишь «естественным» проявлением этого тосканского присутствия в Риме. Однако ряд источников, относящихся к периоду правления Сервия Туллия, может привести нас к другому видению ситуации.