Шалва Амонашвили - Спешите, дети, будем учиться летать

Ребёнок!

Удивительное ты Божье создание!

Пусть блекнут мои мысли по сравнению с лучшими трактатами, одами, сочинениями, которые посвящали тебе высшие мыслители, классики, поэты, учёные. Но не могу удержать себя, не посвятив тебя в свои думы о восхищении тобою, о трепетном моём отношении к тебе о заботах моих о тебе, и о том, кто я есть рядом с тобой, кто мы есть друг для друга. Мои познания о тебе скудны, но тем не менее устремлён я возвысить свою духовную сущность и возгордиться тем, что ты доверен мне Творцом.

Направляю тебе своё эпистолярное послание, и пусть каждый читающий простит мне мои погрешности в возведении твоего облика.

Прожили мы жизнь неразумную и подошли к пропасти. Дальше — гибель!

— Как же нам быть, кто нас спасёт? — забеспокоились мы. Пришли к мудрецу.

— С восходом Утренней Звезды придёт Путник Вечности. Он спасёт вас! — сказал нам мудрец.

Мы всю ночь стояли у дороги и ждали восхода Утренней Звезды; надо было встретить Путника Вечности.

— Не он… И этот не он… И тот не он… — говорили мы, видя ранних спешащих.

Один не был облачён в белые одежды — значит, не он. У второго не было длинной белоснежной бороды — тоже не он. Третий не держал в руках посох и не выглядел усталым — значит, и тот был не он.

Но вот взошла Утренняя Звезда.

Мы уставились на дорогу — где Путник?

Где-то запел жаворонок.

Где-то заплакал ребёнок.

А Путника Вечности на дороге мы не увидели.

Пришли к мудрецу с жалобой:

— Где же обещанный Путник Вечности?

— А вы плач его не услышали? — спросил мудрец.

— Но это был плач новорожденного! — ответили мы.

— Он и есть Путник Вечности! Он ваш спаситель!

Так мы увидели тебя — надежду нашу.

Но какую надежду мы могли возложить на тебя, на существо беспомощное? Опять пожаловались мудрецу.

— Не ошибся ли ты? Нам нужно спастись сейчас, а он, смотри, какой!

Мудрец взял тебя на руки и как бы взвесил.

— Он вам от Бога! — сказал мудрец: Посмотрел тебе в глаза.

— В нём законное начало дела! — произнёс он. Приложил ухо к сердцу твоему и прислушался.

— Оно бьётся будущим! — сказал он. Ощупал темечко твое.

— Чувствую серебряную нить с Небесами! Потрогал твои плечики.

— Чувствую крылья!..

— Но он же беспомощный… — возразили мы мудрецу.

Он как бы не услышал нас. Прижал тебя к груди, закрыл глаза и надолго утих. Мы ждали.

— Он всё может! — произнёс наконец мудрец.

И мы почувствовали всю мощь твою, всю безграничность твою, всё могущество твоё — изумились.

И тогда мы спросили у мудреца:

— Что же нам делать? Ждать, пока он подрастёт и спасёт нас? Будет уже поздно!

— Он уже спасает вас! — ответил мудрец.

— Но мы не видим от него никакого спасения! — удивились мы.

— Забота о нём и есть путь вашего спасения!

— И как же нам о нём заботиться? — спросили мы.

И мудрец сказал нам:

— Учите его летать высоко!

— Но мы сами не умеем летать, как же его научим? — возразили мы.

— Тогда не будет вам спасения! — ответил мудрец.

И мы поняли: путь наш — в тебе.

На земле нет более прекрасной и величественной женщины, чем та, которая беременна: она несёт в себе новое возрождённое бытие.

Люди! Увидев её, улыбнитесь ей, кем бы она ни была для вас!

Пошлите ей вслед ваши добрые мысли и надежды. Пожелайте, чтобы родился спаситель от наших бед.

Отец!

Преклоняйтесь перед вашей женщиной, восхищайтесь её чудоположением, удивляйтесь тому, как растёт в ней ваше Божественное начало.

А ты, о, носительница новой жизни!

Ты несёшь людям дар, выше которого ничего нет, ибо дар этот — от Бога!

Блаженна ты!

Когда начинается воспитание ребёнка?

Кто-то скажет: «Не сразу же после рождения! Дадим ребёнку сперва оглянуться!»

И будет недоумевать этот кто-то, если услышит, что оно начинается задолго до зачатия ребёнка.

Начинается воспитание ребёнка в мыслях, мечтах, воображении женщины, в мыслях и мечтах мужчины. Кто же вырисовывается в них: ребёнок как нежданная обуза, дополнительные хлопоты, или ребенок как Путник Вечности?

Воспитание есть питание духовной оси. Мечты и устремления будущих мам и пап готовят духовную пищу для их будущих детей.

Робко входит в нашу жизнь новая наука: пренатальная педагогика. Она накапливает в себе теорию и практику воспитания ребёнка во внутриутробном периоде.

Мы уже точно знаем: находясь в лоне матери, с пятого (а может быть — с четвёртого, третьего) месяца ребёнок начинает воспринимать внешние раздражители и реагирует на них.

Добрая музыка в окружении матери доставляет ребёнку комфорт, он спокоен, доволен.

Но вот загремела псевдомузыкальная какофония со своими ударными инструментами. Ребёнок взволнован, морщится, хочет прикрыть уши. Учащается биение сердца.

В окружении матери звучит добрая речь любящих её людей. Ребёнок спокоен.

Но люди поругались, кричат, грубят друг другу, хамят, ругаются. Ребёнок взволнован. Опять учащается биение сердца.

Ребёнок изначально настроен на красоту и гармонию, на доброе и возвышенное. Поэтому всякое безобразное тревожит его.

А если среда также изначально убережёт в ребёнке его радость красоты, то убережёт и его добрый нрав.

Но если среда агрессивна, то после тревог и волнений природа ребёнка в конце концов примет создавшиеся условия.

Значит, изначальная красота в ребёнке пострадает.

Пройдут годы. Ребёнок родится и повзрослеет. И некая мать, некий отец будут недоумевать: почему их сын, их дочь не воспринимают добрые родительские наставления, почему у них дурные вкусы.

И будет ли кто заглядывать в то прошлое, когда грубая среда сеяла свои недобрые семена в душе ещё не рождённого ребёнка?

Наставляет мудрец: «В тишине и с улыбкою и в красоте ждите новых стучащихся в мир».

Что ты задумала, мама?

Мне плохо от твоих коварных мыслей.

Во мне много доброты, но твои злобные мысли сокращают её.

Мне трудно уберечь мои дары, которые я несу тебе, мои дары людям, — они мельчают.

Я долго готовился, мама! Готовили меня светлые ангелы — учили, наставляли. Ты только помоги мне, убереги во мне Чашу мою, а дальше увидишь, какой гордостью я стану для тебя!

Не мучайся сама и не мучай меня, мама.

Не моя вина, что я в тебе. Не вина твоя. В этом нет виновных. Закон такой: ты открыла окошечко, и я влетел.

Но влетел с надеждой, что ты обрадуешься мне.

А теперь хочешь избавиться от меня?

Значит, задумала убить меня?