Леонид Кременцов - Теория литературы. Чтение как творчество: учебное пособие

«Энциклопедичность» «Евгения Онегина» заключена не только в щедрости и выразительности изображенного, но и в редком богатстве, многогранности проблематики. Безусловно, интерес к роману поддерживается и тем обстоятельством, что многие из поставленных в произведении вопросов «обречены» на категорию вечных:

Каждое новое поколение, вступающее в жизнь, вновь и вновь возвращается к этому обозначенному Пушкиным кругу проблем. Содержательность «Евгения Онегина», однако, – лишь одна из составляющих его успеха. Другая заключена в жанре. В 1823 г., начав работу, Пушкин сообщал П. А. Вяземскому: «…я теперь пишу не роман, а роман в стихах – дьявольская разница». Завершая свой труд, поэт в предпоследней строфе последней главы писал:

• Обратим здесь внимание только на один аспект затронутой проблемы. Роман традиционно, с древнейших времен, – вид эпического искусства. Определяющим, ведущим в нем выступает момент объективного художественного исследования. В «Евгении Онегине» (действительно – большая разница!) важную роль играет также начало субъективное, личное. В нем постоянно ощущается присутствие Пушкина в качестве участника описываемых событий. В романе отразились вкусы, симпатии, привязанности поэта. Мы узнаем о его отношении к театру и актерам, знакомимся с оценками различных литературных направлений и писателей. Нередко Пушкин, отойдя от основной сюжетной линии произведения, связанной с Онегиным, в многочисленных отступлениях рассказывает о своей жизни, о своем творчестве. Определение жанра романа – свободный, – данное самим поэтом, исчерпывающим образом характеризует его.

Необычность произведения отражается в открытой связи автора со своими персонажами. Он внимательно следит за ними, комментирует, оценивает их поступки и суждения:

Поэт признается: «Я так люблю Татьяну милую мою». Ему нравится ее скромность, чистота души, сила чувства, искренность. Татьяна любила природу, чтение, была мечтательна и задумчива. Это – милый поэтический образ русской девушки. Онегин поразил ее воображение: он был так не похож на молодых помещиков, окружавших Татьяну, – «пора пришла, она влюбилась». Письмо Татьяны к Онегину являет одну из самых задушевных и прелестных страниц русской поэзии. Оценка героини, ее место указаны самим Пушкиным: «Татьяны милый идеал». Действительно, по сию пору, не уменьшаясь, но возрастая, нравственный авторитет Татьяны является непререкаемым. Чистота ее облика, глубина чувства неизменно привлекают симпатии читателей.

Композиционное значение образа Татьяны в том, что без сопоставления с ним не может быть понята эволюция Онегина.

Своеобразие жанра сказалось и в языке романа. Он полон иронии – от доброй, еле заметной улыбки до язвительного сарказма. Люди, лишенные чувства юмора, вряд ли смогут правильно оценить многие ситуации в произведении:

писал Пушкин в первой главе. Ирония в словах «Вреден север для меня» маскирует намек на южную ссылку поэта. Именно к этим словам Пушкиным было сделано примечание: «Писано в Бессарабии».

Только непониманием пушкинской иронии можно объяснить те суждения критиков о Ленском, в которых он объявлялся карикатурой на поэтов-романтиков, «оторванных от жизни». Пушкин действительно посмеивается над юным поэтом, который «пел поблеклый жизни цвет без малого в осьмнадцать лет». Вспомним также строфы 37–39 в главе шестой, в которых Пушкин описывает возможную судьбу Ленского, останься он жив. Конечно же, ирония здесь несомненна, но где же карикатура? Да и мог ли Пушкин издеваться над тем, чем еще вчера жил сам, чем жили его друзья поэты-романтики В. Кюхельбекер, А. Дельвиг и другие.

Возвышенный, романтический строй мыслей и чувств Ленского нужен автору, чтобы оттенить разочарованность, скептицизм, себялюбие молодого Онегина. Отношение Пушкина к Ленскому довольно сложное. Вообще однозначные оценки персонажей и ситуаций романа чреваты ошибками. И особая осторожность нужна в суждениях о главном герое. Недаром Пушкин решительно вступил в полемику с критиками еще до окончания романа, причем в ряде случаев – прямо на его страницах. Так, предупреждая возможность слияния в сознании читателей и критиков автора и героя, что было традиционно для предшествующей романтической литературы, Пушкин писал в конце первой главы романа:

Понять «свободный» роман Пушкина можно только учитывая особенности его лиро-эпического жанра, своеобразие личности и судьбы его создателя. По справедливой мысли Белинского, «Онегин» есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такой полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Онегине» личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы. Оценить такое произведение значит – оценить самого поэта во всем объеме его творческой деятельности».

Французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери среди высших ценностей жизни поставил «роскошь человеческого общения». Секрет обаяния «Евгения Онегина» еще и в том, что он выдержан в характере живой, непринужденной беседы с читателем. Интересно и поучительно общаться сегодня с таким умным, тонким, ироничным собеседником, как Пушкин!

В истинно художественном произведении нет ничего незначащего. Каждая деталь, даже мелочь, способны сказать о многом. Пушкин часто называл свои произведения именами героев – «Борис Годунов», «Дубровский», «Евгений Онегин» и т. п. Конечно, не случайно. Поэт прямо указывает читателю на ключевую, центральную роль того или иного персонажа в произведении.