Клод Леви-Строс - Структурная антропология

«La Nouvelle Critique» исправила ошибочную цитату в следующем номере. Письмо же никогда не было опубликовано.

Например, в знаменитом отрывке о греческом искусстве в предисловии к «Критике политической экономии» [4], а также с другой точки зрения — в «Восемнадцатом брюмера Луи-Бонапарта» [3].

Эти вопросы неоднократно затрагиваются в «Капитале» в связи с Индией и древними германскими обществами, которые были самыми «первобытными» из обществ, известных Марксу в то время. Энгельс обобщил эти мысли в «Анти-Дюринге» и в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» [см. 5, 7, 8].

В истории марксизма отклонения от основных идей Маркса, как они проявляются у Ревеля и у Родинсона, не новость. Они, восходят к Каутскому, и еще в 1883 г. Энгельс был вынужден' его разоблачить. Как и Ревель и Родинсон, Каутский хотел дать истолкование первобытных обществ на основе исторического материализма, пользуясь исключительно таким экономическим понятием, как варварство, получившим определение у Энгельса вслед за Морганом: «период введения скотоводства и земледелия, период овладения методами увеличения производства продуктов природы..» [8, с. 33]. На что Энгельс отвечал, что не варварство «является показателем первобытного состояния, а степень сохранения старых кровных связей племени. Эти связи, следовательно, необходимо устанавливать в каждом отдельном случае, прежде чем делать какие-либо выводы из отдельных явлений у тога или иного племени» [10, с. 362–363]. А разве я в «Структурах» [484] не устанавливал «в каждом отдельном случае», из чего состоят «старые кровные связи» для «того или иного племени»?

Опубликовано ранее [510]. Опубликовано в [534] в несколько измененном виде и с разрешения ЮНЕСКО.

Имеется в виду [510] — сб. ЮНЕСКО. — Примеч. ред.

Человек-мастер (лат.). — Примеч. ред.

Производитель орудий (англ.). — Примеч. ред.

Именно так ставит вопрос Institut International d'archeocivilisation (Международный институт архаических форм цивилизации) во главе с Вараньяком.

Такой точки зрения придерживаются Laboratoire d'ethnographie fran-caise (Лаборатория французской этнографии) и Musee national francais des Arts et Traditions populaires (Национальный французский музей народных традиций и искусства).

Напомним, что речь идет не о данной книге, а о той, где эта статья была представлена впервые [см. 510].

Эти строчки уже были написаны, когда мы столкнулись с подобной же точкой зрения, вышедшей из-под пера одного современного философа. Критикуя обветшалую социологию, Жан Поль Сартр 265 добавляет: «…к социологии примитивных народов эти упреки не имеют отношения. Там исследуются поистине значимые множества» [775, с. 79, примеч. 1]

[843, с. 188–189; рус. пер., с. 200]; вообще эти страницы достойны быть вписанными полностью в хартию ЮНЕСКО.

Читатель, желающий глубже вникнуть в эти неожиданные аналогии между социальными и точными естественными науками, может обратиться к прекрасной книге Пьера Оже [162].

Читателю будет очень интересно ознакомиться с этими вопросами по материалам симпозиума «Подготовка профессиональных антропологов» [см. 816]. Рассмотренные нами вопросы обсуждаются там с точки зрения положения в Северной Америке.

Экстернатура (extemat) и интернатура (intemat) — виды прохождения практики и сдачи экзаменов во Франции и других странах Европы студентами-медиками при больнице. — Примеч. ред.

Возвращающийся домой (англ.). — Примеч. ред.

По этому поводу следует отметить, что с 1937 г. здания в Париже, где по-прежнему размещается Музей Человека, были на две трети отведены под лабораторные работы и только треть — галереям для экспозиций. Именно в эту революционную эпоху мог быть осуществлен уже упомянутый тесный союз музейной работы и преподавательской деятельности, объединивший под одной крышей Музей Человека и институт, занимающийся этнологией.

Предложения такого рода часто подвергаются критике, так как они рискуют поставить антропологию на службу общественному строю. Если даже такой риск и существует, то на него следует идти, поскольку участие антрополога позволяет, по крайней мере, выяснить факты, а истина всегда есть истина. Мне не хотелось бы, чтобы все вышеизложенное было неправильно истолковано: лично я не имею никакой склонности к прикладной антропологии и сомневаюсь в ее научной ценности. Однако те, кто ее критикуют по существу, должны вспомнить о том, что первый том «Капитала» был отчасти написан на материалах отчетов английских фабричных инспекторов, которых Маркс высоко оценивает в своем предисловии: «Положение наших собственных дел ужаснуло бы нас, если бы наши правительства и парламенты назначали периодически, как это делается в Англии, комиссии по обследованию экономических условий, если бы эти комиссии были наделены такими же полномочиями для раскрытия истины, как в Англии, если бы удалось найти для этой цели таких же компетентных, беспристрастных и решительных людей, как английские фабричные инспектора, английские врачи, составляющие отчеты о „Public Health“ („Здоровье населения“), как члены английских комиссий, обследовавших условия эксплуатации женщин и детей, состояние жилищ, питания и т. д. Персей нуждался в шапке-невидимке, чтобы преследовать чудовищ. Мы закрываем шапкой-невидимкой глаза и уши, чтобы иметь возможность отрицать самое существование чудовищ» [5, т. 23, с. 9].

Очевидно, что Маркс не собирался упрекать этих applied anthropologists (прикладных антропологов) своего времени в том, что они — служители существующего строя. И тем не менее они ими были, но какое это имело отношение к сообщенным ими фактам? (Примечание 1957 г.).