Евгений Головин - Веселая наука. Протоколы совещаний

Рассуждать о субтильном теле души хорошо, однако не худо вообще определить ситуацию человека. Кто это? Венец творения, двуногая птица без перьев, инфантильная обезьяна с нарушенной внутренней секрецией, индивидуальность, проявленная таинственным self ? Человек суть микрокосм, полагали средневековые философы. Совсем непонятно.

«Это трудно — человеком быть, — сказал Макс Шелер. — Редко, очень редко человек, как представитель определенного биологического вида, суть человек в смысле humanitas».

Бесчисленные поговорки, оговорки, оскорбления постоянно возвращают нас в «животное состояние», то есть растворяют во всем сущем. В «Мистере Пиквике» Диккенса фанатик «партии синих» обращается к представителю «партии желтых» таким манером: «Я считаю вас, как человека и политика, обыкновенной ехидной». Повадкой, походкой, посадкой головы, чертами лица, бытовыми привычками люди могут напоминать кого угодно — свиней, обезьян, кошек, собак и т. д. В книгах по физиогномике XVI–XVII вв. приводятся «таблицы типов», своеобразные эволюции от рыб, птиц, квадрупедов к человеческим лицам и фигурам. Невозможно однозначно ответить: антропос — избранное создание Божье или случайный результат панэротического события?

Иоганн Каспар Лафатер, философ восемнадцатого века, в отличие от просветителей, крайний обскурант, в своих «Физиогномических фрагментах» (1778 г.) выразился так: «По образу и подобию Божьему сотворен только Адам или forma humana. Ева — materia humana, призвана была продолжать род адамов. Прародители наши, как полагают мудрые раввины и великий Якоб Беме, не имея ни пищеварительного тракта, ни гениталий, размножались в раю посредством поцелуев, ибо сперма заключалась в слюне. После падения во прах, потомки Адама и Евы смесились со всеми тварями земными, и образ Божий или человек стал встречаться все реже и реже. Отсюда и прозывают истинных людей праведниками либо гениями».

Лафатер очевидно имел в виду Содом и Гоморру — центры скандального секса. Языческий мир не видел в этом ничего дурного — боги личным примером санкционировали эротические связи с деревьями, скалами, змеями, птицами и т. д. Женская субстанция всегда жаждет беременности. Гефест, просвещает нас Лукиан, в бешеной страсти к надменной Афине, облил ей бедро спермой; богиня брезгливо вытерлась козьей шерстью; клочок этой шерсти попал в раскрытое лоно матери Геи — в результате родились великие полководцы и основатели городов.

Язычество иррационально и не знает правила идентификации, согласно которому имя и носитель имени едины — боги совпадают друг с другом или, напротив, один бог распадается множеством божеств. В зависимости от ситуации Афродиту зовут Тетис или Диана, Эроса — отцом или сыном Афродиты, или Посейдоном. Характерен миф об Иксионе, царе лапифов. Он влюбился в Геру, богиню воздуха. Богиня обратилась в облако прекрасных женских очертаний и назвалась Нефелидой. Иксион погрузился в это облако и вспыхнул сверкающим кольцом. От огненно-облачной любви произошли кентавры — чуть ли не самые сладострастные существа античного ареала. Однажды дриада Ноэтия наткнулась в лесу на огромные гениталии кентавра — их отгрызла медведица, защищаясь от насильника — и вот на глазах Ноэтии поднялась высоченная сосна в окружении двух каменных валунов. В стихотворении римского поэта Авзония описана экспрессивная сцена соития акулы и кентавра.

В отличие от демиургов монотеизма, греческие боги творили мир эротически . Исступленная итифаллическая вакханалия. (Итифаллицизм — постоянная эрекция). Фаллофоры вздымали раскрашенные деревянные фаллосы на процессиях Диониса, фаллос вставал в очаге дома, где жила девушка на выданье, поток крови лился из алтаря Кибелы, когда неофиты жертвовали богине свои гениталии. Даная проснулась чуть не затопленная золотым озером спермы Зевса, Пасифаю разбудил среди цветов фаллический удар быка, в которого на сей случай обратился Посейдон. Пастушка Лидия, как рассказано в комедии Плавта, оставив играть в травах малолетнего сына, заснула под густой елью и проснулась от резкой боли — еловая шишка оказалась пенисом фавна; но еще более удивил Лидию сынок — он, возбужденный, отталкивал фавна, дабы любить матушку в свою очередь [52] Этот эпизод Гийом Аполлинер развил в романе «Подвиги юного дон Жуана». .

Языческие и монотеистические религии антагонистичны в принципе. Если «вакханалия» — бранное слово у христиан, то у язычников оно обозначает великое событие — празднество Диониса, где разыгрывались «чудовищные непристойности». В шипении виноградной пены, в дикой охоте, по прихоти своенравного бога у женщин клитор вырастал итифаллосом, у мужчин набухали груди и текло молоко.

Благодаря многовековым усилиям христиан и мусульман уничтожены практически все артефакты этой эротически ориентированной культуры. Арнольд Хаузер в «Социальной истории искусства» упоминает о ярости святого Бонифация (VII в.), который не поленился железным острием посоха искрошить дивные мозаики в термах Пьемонта, изображающие любовные подвиги Зевса: на одной Зевс в виде змея Фанеса вползал в вагину дочери своей Персефоны, на другой бился голубиными крыльями в раскиданных ногах нимфы Фтии — последнее святой Бонифаций почел оскорблением идеи аннунциации. Роден возмущался епископом Аланусом (VII в.): сей фанатик христианской морали велел разбить древнюю статую Кибелы в позе аутопрегнации — андрогинная великая мать погружала в вагину свой фаллос-язык. Турки растащили по кускам драгоценный мрамор храма Афродиты в Коринфе, где на барельефе дракон насиловал прикованную к скале Андромеду.

Фаллицизму свойственно обожание солнца и восточной стороны небосвода. Фаллос рождается на Востоке, достигает меридионального апогея и умирает на Западе (По зодиаку: Овен, Лев, Дева). Статуи Приапа были ориентированы на Восток. В анонимных комментариях к «Пещере нимф» Порфирия сказано: «Согласно Платону, сперма рождается в мозгу, что соответствует Востоку, и выливается в женскую воду Запада. Поэтому восточный Гермес обычно изображается маленьким мальчиком с большим возбужденным фаллосом».

Активная диффузия огненно-сперматических эйдосов и влажной женской субстанции стимулирует напряженную пульсацию жизни. В космических стихиях силы распределяются так: мужской огонь; женский воздух под доминацией огня; вода — свободная динамика двух начал; холодная вода, тяготеющая к земле — женская доминация.

Свободная динамика огня, воздуха и воды отличает Океанос Посейдона и Тетис, Эроса и Афродиты. В таком климате аналитическое познание не имеет смысла — имена, дистинкции, детерминации вещей совершенно нестабильны. Если здесь и бросают якорь, судьба этого якоря неведома. Здесь нельзя доверять константам физическим и психическим, нельзя четко различать явь и сон; здесь мираж расплывается иллюзией, а фантом — галлюцинацией. Точнее, подобные слова, призванные разделять воображаемое и сомнамбулическое от осязаемой реальности, теряют конкретное значение, распадаясь в смутных ассоциациях. Джон Рескин до известной степени имел основания утверждать, что греки придумали свою мифологию, созерцая грандиозные панорамы и битвы облаков [53] Дж. Рескин. «Афина в небе». 1875. . Здесь вполне легитимно классическое сравнение: при взгляде на женщину мужское сердце стучит, кровь волнуется, сперма концентрируется и затем изливается; небо обнимает мать-землю, собирает тучи, возбуждает грозы, насыщает почву плодоносным дождем.