В. Анишкин - Быт и нравы царской России

И знатные бояре, и самые бедные дворяне были спесивы и недоступны, когда дело доходило до общения с мещанами. Лицо менее знатного происхождения не имело права въезжать в ворота дома более знатного человека: лошадей оставляли у ворот. Благородные дворяне считали постыдным ходить пешком и не общались с мещанами, считая, что это их унизит. Ни один богатый человек, по свидетельству Герберштейна, не пойдет пешком в четвертый или пятый дом без того, чтобы за ним не следовала лошадь.

Знать вела сидячий образ жизнь. Им непонятно было, как можно было делать что-то стоя или во время ходьбы.

Спесь у дворян и богатых купцов исчезала в общении между собой. В этом случае они становились вежливыми и проявляли чрезвычайное гостеприимство. Гость, входя в комнату, снимал шапку, искал глазами святые образа, шел к ним и крестился. К хозяину он обращался с приветствием: «Дай боже тебе здравия». Они целовались, долго кланялись друг другу. При этом следили, кто из них ниже поклонился, чтобы потом поклониться еще ниже. После беседы или делового разговора гость брал шапку, опять шел к образам, и хозяин провожал его до крыльца, а наиболее знатного и почитаемого — до ворот. Угощали медом, пивом, иноземными винами, из которых лучшим была мальвазия, которую больше употребляли в качестве лекарства, а во дворце — за великокняжеской трапезой.

Роскошь того времени отличалась избытком простых вещей.

Обеды были изобильные и вкусные даже для иноземцев, которых удивляло большое количество и дешевизна рыбы, птицы, дичи, добываемых псовой или соколиной охотой. Любимым кушаньем русского в середине XVI в. были вареная и жареная рыба, икра волжская и балык. К столу подавали уху, как скоромную, так и постную. Уха могла быть с курицей на шафране (юрма-уха), белая с умачем. Ели также манты, приготовленные с курицей, калью [79]с лимоном, огурцами и лапшой. Летом делали ботвинью на квасе и из щавеля или окрошку из жаркого и огурцов, часто подливая к ней квас или кислые щи. Еда приправлялась луком и чесноком в большом количестве. К праздникам пеклись блины или оладьи с сыром, что считалось лакомством. Домашнюю птицу и дичь не любили.

Основным напитком у нас считался мед и, по сведениям иностранцев, делался он таким крепким, что им упивались, как водкой. Кстати, водка хотя и известна была в России еще с конца XIV в., но появилась у нас скорее всего только в самом конце XVI в., когда ее стали привозить в Литву из Генуи.

Дикого меда, по словам очевидцев, у нас было в лесах столько, что от пчел не было прохода. Поэтому у нас не занимались разведением пчел.

Меды готовили разные: вишневые, смородиновые, можжевеловые, княжеские и т. д. Мед охлаждали в жаркое время льдом.

Пили в России квас, который употреблялся и в X в., а также варили крепкое пиво, которое называлось олуй. С начала XII в. в России известен горячий напиток или перевар, сбитень. Готовили его из меда на зверобое, шалфее, лавровом листе, имбире и стручковом перце.

В конце XV в. в России было известно белое и красное вино. А.В. Терещенко, например, пишет, что немецкие купцы привозили из Европы в начале XVI в. бургундское, которое называлось романеей. Богатые пили также мальвазию. Пили мальвазию понемногу и, как было сказано выше, принимали ее вместо лекарства. Красное греческое вино считалось церковным и принималось при богослужении.

Дорогие одежды отличали первых государственных сановников. Другие не могли равняться с ними богатством в одежде. К такой праздничной одежде относились бережно, и она передавалась по наследству сыну.

Боярское, дворянское или купеческое платье покроем не отличалось друг от друга. Носили однорядки (широкое, длинное с опушкой), охабни [80](с воротником), ферязи [81](с пуговицами до подола, с нашивками или без нашивок), а также кунтыши [82], доломаны [83], кафтаны. Все с клиньями, с разрезами по бокам. Кафтаны длинные, без складок и с очень узкими рукавами. Рубахи расшиты у ворота разными цветами с застежками в виде запястьев, серебряных или медных позолоченных пуговиц в виде шариков. Сапоги носили сафьяновые, красные, с железными подковами; рубахи — расшитые у ворота разными цветами; шапки — высокие.

Подпоясывались русские по бедрам и даже опускали пояс до паха, чтобы живот лежал поверх пояса. Герберштейн говорит, что эту моду подпоясываться переняли итальянцы, испанцы и даже немцы.

Как отмечает Герберштейн, положение женщины в России было весьма плачевным. Молодые женщины того времени жили затворницами. Они боялись показываться чужим людям, сидели дома, шили и пряли, даже в церковь ходили редко. Честь женщины ставилась под сомнение, если она не жила взаперти. Женщина также не должна была позволять смотреть на себя посторонним. Редко женщинам позволялось общение с друзьями, и то только в том случае, «если эти друзья — совершенные старики и свободны от всякого подозрения». Из забав женщинам позволялось только катание на качелях.

У богатых жены не занимались хозяйством, хозяйство у них вели слуги и служанки. Бедная женщина трудилась сама, но, готовя еду, она не могла убить животное, а стояла, например, с курицей и ножом у ворот и просила прохожего зарезать птицу. Это было связано с тем, что с самых древних времен наши предки считали оскверненным мясо животных и птиц, если их убивала женщина, и не употребляли его в пищу.

Несмотря на строгое отношение к женам и их затворничество, существовали и измены, которые можно объяснить тем, что браки часто заключались без любви, а мужья, находясь на государственной службе, редко бывали дома.

Иностранцы отмечали, что в России, если муж не бил жену, значит, считалось, что он не любил ее. Это даже вошло в пословицу. Н.М. Карамзин объясняет это явление в том числе и той грубой нравственностью, которая привилась у нас во времена монголо-татарского ига.

Историк Иовий [84]писал, что великие князья выбирали жен за красоту и добродетель. Невест привозили со всей России, невзирая на сословную принадлежность. Опытные бабки проводили интимный осмотр девушек. В результате самая совершенная, на взгляд государя, или самая счастливая выходила замуж за великого князя, а другие в тот же день — за молодых придворных. Это можно отнести и к бракам Василия, но его отец и дед, как и его предки, женились на владетельных княжнах.

По словам Герберштейна, «рабство, несовместимое с душевным благородством, было общим для России: ибо и самые вельможи назывались холопами государя» {85}. Но на самом деле рабами были только крепостные крестьяне или дворовые, потомки купленных или пленных, которые были лишены вольности по закону. Но если в XI в. они не имели никаких прав и хозяин мог распоряжаться ими как собственностью, то в XVI в. их могла судить только государственная власть, т. е. их уже охранял закон. Это говорит о постепенном улучшении нравственности в российском обществе.