Робер Мантран - Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Эти жилые зоны вовсе не похожи одна на другую. Они сильно разнятся по этническому составу и религиозной принадлежности обитателей. Кварталы, как легко заметить, характеризуются преобладанием среди постоянных жителей либо турок, либо греков, либо евреев, либо армян {57} 57 См. об этом в следующем разделе. . С другой стороны, эти районы делятся на престижные и простонародные. По данным турецкого автора Эвлийи Челеби, можно локализовать серали и особняки знати в двух четко обозначенных районах: один из них расположен между Ипподромом и Святой Софией, или, более точно, по обе стороны магистрали, которая связывает площадь Святой Софии с Баязидом и называется Диванполу; другой находится в треугольнике между мечетью Сулейманийе, мечетью Шехзаде и площадью Вефа. Серали (в меньшем числе) встречаются также по берегу Мраморного моря в квартале Ахыркапы. Неверно было бы из сказанного делать тот вывод, что упомянутые фешенебельные кварталы населены исключительно семьями аристократов. Нет, это не так. Как правило, серали и особняки, принадлежащие дворцовой или городской знати, окружены довольно скромными жилищами обслуживающего персонала.

Кварталы «простого народа», или, говоря несколько иначе, кварталы с повышенной плотностью населения тянутся по побережью Золотого Рога и располагаются севернее линии Адрианопольские ворота — Баязид. Лежат они и к югу от этой линии, а именно между Ипподромом и сектором Аксарай — Еникапы. Третий густо заселенный район занимает территорию между Саматьей и Едикуле. Такое районирование подтверждается и территориальным расположением местных рынков. Стамбул обслуживается пятнадцатью районными рынками, и тринадцать из них размещено в упомянутых районах, что убедительно свидетельствует об исключительно высокой плотности населения. Что касается берегов Босфора, являющих собой как бы пригороды столицы, то они заселены не густо и не сплошь. По ним рассыпаны деревеньки, в которых живут садовники, лесоводы, огородники и рыбаки, чьи дома, утопающие в зелени, теснятся вокруг мечети, церкви или синагоги; вдали высятся султанские дворцы — в Бешикташе, Бебеке и некоторых других местечках; кое-где у самой воды виднеются дачи, в которых только жарким летом живут с семьями их владельцы — столичные вельможи; и все это — в зелени садов, парков, даже лесов. Не приходится удивляться тому, что деревеньки эти имеют каждая свою, так сказать, специализацию и по-разному известны среди жителей столицы. Некоторые из них заселены перевозчиками и их семьями (например Бешикташ и Румели Хисар) и располагаются на проливе либо там, где он наименее широк, либо там, где течение наименее стремительно. Деревни моряков Истинийе, Бююкдере, Сарыйер, Бейкоз нашли себе приют на берегах наиболее гостеприимных бухт.

Хотя в административном и экономическом отношениях эти предместья подчиняются столице и зависят от нее, невозможно причислить их к собственно городской зоне. Босфор — это совершенно особая пригородная зона, ничего общего не имеющая с городскими кварталами.

То же следует сказать и о деревнях побережья Мраморного моря — как на европейской его стороне за Едикуле, так и на азиатской за Ускюдаром. Что касается деревень на территории между Мраморным морем и Черным, то они заселены крестьянами-хлебопашцами, но в особенности животноводами и пастухами. Если они и играют какую-то роль в экономической жизни столицы, то самую незначительную. Соответственно этому, они никак не вовлечены и в ее политическую и социальную жизнь.

Стамбульский мегаполис, по сути, не имеет городов-спутников. Он сам, правда, состоит из трех блоков — собственно Стамбула, Галаты и Ускюдара, причем последний, сравнительно с первыми двумя, кажется всего лишь подобием города. Итак, когда заходит речь о столице, практически приходится принимать в расчет лишь Стамбул в узком смысле да Галату с их ближайшими пригородами, так как только там городская жизнь проявляется во всем своем богатстве и многообразии.

Если внешний облик Стамбула прекрасен, если местоположение столицы вызывало у иностранных путешественников единодушное одобрение, если мощь крепостных стен и величие дворцов и больших мечетей никого из них не оставляли равнодушными, то общий интерьер города явно не снискал подобных похвал. Конечно, в ту же эпоху XV–XVII веков улицы Парижа и Лондона также оставляли желать многого в смысле чистоты и удобства движения, но для иностранцев, успевших вволю налюбоваться на Стамбул при приближении к нему и ожидавших, переступая его порог, еще более чудесных встреч с ним, — для них разочарование было поистине велико. Приведем некоторые отзывы разных европейских наблюдателей. Пьетро делла Валле: «Внутренний вид города вовсе не соответствует его великолепному внешнему виду. Напротив, он весьма некрасив, так как ныне, в отличие от прошлых времен, когда улицы поддерживались в состоянии чистоты и порядка, усилий в том же направлении больше не предпринимается, и вследствие нерадения жителей они стали грязными и неудобными…» {58} 58 P. della Valle . P. 23. Д’Арвье: «Улицы плохо вымощены, некоторые вовсе не вымощены, и все они, вообще, весьма неопрятны» {59} 59 D’Arvieux . Т. IV. P. 470. . Тевено: «Улицы Константинополя отвратительны. Они, в большинстве своем, узки и извилисты, вне зависимости от того, застроены они высокими или низкими домами» {60} 60 Thévenot . P. 50. . Уэлер: «Улицы, застроенные низкими домами, узки, темны и тянутся до бесконечности» {61} 61 Wheler G . A Journey in Greece…; trad. franç.: Voyage de Dalmatie, de Grece et du Levant. Amsterdam, 1689. Т. II. P. 150. . Перечень в общем совпадающих мнений может быть продолжен.

Воссоздаваемой ими картине удивляться не приходится, поскольку она одна и та же как для всех городов Ближнего Востока и Северной Африки, так и для многих европейских городов. Путешественников поражают не только грязь и нечистоты на улицах, но и узость и теснота улиц, трудность проезда и прохода по ним. Только одна из стамбульских улиц удостаивается похвалы иностранцев. «Единственная улица в Стамбуле, пригодная для дорожного движения, это та, что ведет от Сераля к Адрианопольским воротам; остальные тесны, темны и хороши лишь для устройства разбойничьих притонов» {62} 62 Tournefort . T. 1. P. 473. , — говорит один из них. Другой вторит: «Во всем городе — лишь одна по-настоящему прекрасная улица. Это — та, что соединяет Адрианопольские ворота Стамбула с Сералем. Она широка, пряма и без крутых подъемов и спусков, хотя и проходит по холмам. И вот еще что делает ее прекраснейшей из всех: сам султан и самые видные представители дворцовой знати во главе своей блестящей свиты время от времени проезжают по ней» {63} 63 Quiclet . P 167. .