Мишель Шово - Повседневная жизнь Египта во времена Клеопатры

Благодеяния, о которых идет речь, были по большей части реальными фактами, так как из трех наиболее сохранившихся декретов два посвящены великим военным событиям: памятная битва Птолемея IV, одержавшего победу над царем Селевкидом (Рафийский декрет) {35} 35 H.-J. Thissen. Studien zum Raphiadekret. (Beiträge zur Klassischen Philologie, Heft 23). Meisenheim, 1966. и подавление Птолемеем V восставших египтян во время его пребывания в Ликонполе (Мемфисский декрет). {36} 36 S. Quirke, C. Andrews. The Rosetta Stone, Londres, British Museum Publications. 1988; D. Devauchelle. La Pierre de Rosette. Le Havre, 1990. Постановления, принятые синодом, касались статуй, предметов культа, установленных в честь царя или его семьи, но в равной степени они рассматривали и общие вопросы по устройству храмов, по ведению жреческих служб, проходивших, естественно, под непосредственным наблюдением царя и его советников. Например, документ, названный «Канопским декретом», предусматривал создание во всех священных коллегиях пятой трибы, посвященной «богам Эвергетам», и введение в календарь високосного года. Мало вероятно, что все синоды учреждали такие эпиграфические документы, так как тогда их было бы найдено огромное количество. Увековечивались только некоторые из постановлений в силу исключительных обстоятельств (победа при Рафии) или важности принятых решений. Нет никаких сведений, по какой причине подобные документы стали исчезать, начиная с правления Птолемея VI. Существует несколько версий: либо их упразднил сам синод, либо функции, которые они выполняли, свелись до нуля. В последнем случае ежегодная встреча фараона и жрецов должна была превратиться в пустую формальность, прежде чем окончательно устареть. Так как, начиная с правления Птолемея V, цари все чаще и все больше времени проводят в Мемфисе, то возможно, что представители различных храмов пользовались этой ситуацией, чтобы напрямую встретиться с царем, воздать ему почести и одновременно обратиться с жалобами.

Как частные землевладельцы жрецы жаловались на незаконные поборы, число которых только возрастало в сложившейся кризисной ситуации. Царские чиновники и в особенности сборщики налогов любыми способами стремились пополнить как царскую казну, так и свои собственные карманы. Жрецы имели еще особый повод для недовольства, который был связан с частым нарушением священного права убежища. Эта привилегия храмов, безмолвно признанная еще со времен фараонов, оставалась в распоряжении жрецов, заботившихся об ограничении правонарушений со стороны государства. Этим правом чаще всего пользовались в смутные времена: должники пытались скрыться от кредиторов или от налогов, грабители убегали от царского правосудия и т. д. Местные власти или частные землевладельцы, соблюдавшие свои собственные интересы, все чаще поддавались соблазну нарушить закон, чтобы задержать несчастного должника или преступника, укрывшегося в храме. Однако жрецы и частные лица, оказывая покровительство тому или иному храму, получали от царя официальный документ, подтверждавший нерушимость священной территории вокруг святилища. Эти постановления, чаще всего написанные на греческом, но иногда и демотическим письмом, появлялись в огороженных, защищенных местах. В подтверждение этому факту существует множество примеров. Вот текст на одной из стел, найденной в местечке Теадельфия в Фаюме, датированный 19 февраля 93 года:

«Священное место по (царскому) указу. Проход нежелательным лицам запрещен. — Царю Птолемею (X) Александру, богу Филометору — приветствие (от лица всех) жрецов Исиды Сашипсиды, великой первой появившейся богини храма в Теадельфии. О великий царь, повелевший, чтобы алтарь остался святым местом, как то было и при предшественниках! Это правило, почитавшееся и являвшееся важнейшим во все эпохи, нарушается теперь некоторыми безбожниками, которые ведут себя в храме неподобающе! Они не только силой изгоняют просителей, приходящих сюда в надежде найти убежище, но также, используя грубую силу, святотатствуют, оскорбляя ту любовь, которую ты проявляешь к Божественному и в особенности к богине Исиде. О великий святой царь, мы просим тебя издать указ, повелевающий, чтобы вышеуказанный храм стал местом убежища, а священное место было бы ограждено с четырех сторон на расстоянии 50 локтей (=25 метров) каменными стелами, с надписью: „НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫМ ЛИЦАМ ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН“. Это, о великий царь, в твоих же интересах, ибо тогда жертвоприношения, жертвенные возлияния вина, а также другие церемонии, установленные в честь тебя, твоих детей и родственников, восхваляющие Исиду и Сараписа, станут проходить лучше, и мы тем самым сможем возблагодарить тебя за твои благодеяния. Всего хорошего. (Ответ Царя:) Лисанию (стратегу нома), исполнить (по ходатайству жрецов). 21 год, 7 день месяца Мехира». {37} 37 E. Bernand. Recueil des inscriptions grecques du Fayoum, II, Le Caire. IFAO, 1981. P. 30–40 (nr 112–113). Такие документы, подбадривавшие жрецов и одновременно увеличивающие влияние храма, в равной степени служили и укреплению царского престижа, демонстрируя на глазах у всех облик чуткого к страданиям слабых, уважающего авторитет местных богов и без колебаний пресекающего злоупотребления своих подданных.

Желая покончить с кризисами, которые только усугублялись в течение двух последних веков, царская власть не раз обращалась к практике проведения целого ряда амнистий. Самый древний из подобных декретов был обнародован Птолемеем V Эпифаном в 186 году. Тем самым он желал покончить с печальными последствиями великой гражданской войны, которая опустошала страну на протяжении большей части его царствования. Наиважнейшим и самым известным стал декрет Птолемея VIII и его двух жен, объединившихся после бесконечной династической войны (с 132 по 119 год). Вот несколько отрывков из этого документа:

«Царь Птолемей (VIII), царица — сестра Клеопатра (II) и царица — супруга Клеопатра (III) объявляют всем своим подданным об амнистии по любым проступкам, преступлениям, обвинениям, осуждениям и правонарушениям всех видов, совершенным до 9 числа месяца Формутия 52 года (28 апреля 118 года), за исключением убийств и святотатства.

Они объявляют, что воры, беглецы, а также виновные в других правонарушениях должны будут вернуться к местам своего проживания и приняться за мирный труд. Они смогут вернуть себе свое добро, конфискованное у них за проступки, но лишь в том случае, если оно еще не будет к тому времени продано».

Наряду с многочисленными мерами по возвращению долгов и уплаты налогов также предпринимались действия по пресечению злоупотреблений лицами, обладавшими публичной властью. Некоторые пункты касались местных храмов: