Стивен Кершоу - Путеводитель по греческой мифологии

Спустя какое-то время Кефал, осознав свою глупость, помирился с женой, и она отдала мужу свое копье. Кефал часто уходил с утра на охоту, а когда днем наступала жара, искал в тени защиту от зноя, приговаривая: «Струйка!.. приди! Будь, усталому, мне врачеваньем!»… «Приди… всех лучшая!» Нашелся человек, который услышал эти слова Кефала и, решив, что тот зовет какую-то нимфу, сообщил об этом Прокриде.

Прокрида решила проследить за Кефалом и однажды, когда он был на охоте, спряталась в кустах и стала ждать, когда появится ее муж. Наконец она увидела Кефала и услышала, как он говорит: «Приди, всех лучшая!» Прокрида зашевелилась в кустах, а Кефал, решив, что в них прячется дикий зверь, бросил на звук копье, не знающее промаха. Копье поразило Прокриду, и она умерла, успев понять из слов мужа, что заблуждалась.

Аполлодор предлагает другую версию этого мифа, изображая Прокриду корыстной женщиной и неверной женой. Согласно Аполлодору, Прокрида, прельстившись подаренным ей золотым венцом, уступила домогательствам афинянина Птелеона. Когда измена открылась, ей пришлось перебраться на Крит. Там она вступила в любовную связь с царем Миносом, но затем, испугавшись угроз его жены Пасифаи, вернулась в Афины и помирилась с Кефалом. Они стали вместе охотиться, и однажды Кефал случайно убил ее. Он предстал перед ареопагом, который приговорил его к вечному изгнанию за убийство.

Эрехфею пришлось воевать со своим правнуком Эвмолпом. Того новорожденным младенцем бросили в море, но его спас Посейдон и отдал на воспитание своей дочери Амфитрите, обосновавшейся в Эфиопии. Когда Эвмолп вырос и возмужал, началась война между Афинами и Элевсином. Эвмолп по просьбе элевсинцев пришел им на помощь, вторгся со своим войском в Аттику и стал претендовать на верховную власть в Афинах, ссылаясь на то, что господство над Аттикой принадлежит не Афине, а Посейдону.

Обеспокоенный сложившимся положением, Эрехфей обратился за советом к оракулу, и тот ответил, что если Эрехфей хочет взять верх, он должен принести в жертву Афине одну из своих дочерей. Однако после того как одна из дочерей Эрехфея была принесена в жертву, две ее сестры тут же покончили с собой, поскольку раньше все трое дали друг другу клятву умереть вместе. В состоявшейся битве между афинянами и элевсинцами Эрехфей убил Эвмолпа, за что его поразил Посейдон (или Зевс). По другой версии, Эрехфей убил не Эвмолпа, а его сына, а Эвмолп, уцелев в сражении, остался в Элевсине.

Следующим афинским царем стал старший сын Эрехфея Кекроп II. Он взошел на престол не по праву первородства, а по решению Ксуфа, своего родственника, выбранного после кончины Эрехфея третейским судьей. Это решение пришлось не по нраву братьям Кекропа, и Ксуфа изгнали из города.

А вот по версии Еврипида, изложенной в пьесе «Ион», Эрехфею наследовал Ксуф, главное действующее лицо этой пьесы. У жены Ксуфа Креусы от Аполлона был сын, рожденный ею еще до замужества; этого сына ей пришлось бросить. Однако Аполлон позаботился о младенце и перенес его в Дельфы, где он стал храмовым прислужником. Поскольку Креуса, ставшая к тому времени женой Ксуфа, оставалась бездетной, супруги пришли в Дельфы, чтобы узнать у оракула, как обрести сына. Ксуф получил ответ, что первый, кого он встретит, выйдя из храма, есть его сын, и этим первым оказался Ион. Тогда Креуса, крайне недовольная тем, что у Ксуфа объявился сын, а у нее сына нет, решила убить Иона. Ее попытка, к счастью, не удалась, как и попытка Иона, узнавшего о намерении Креусы, отомстить. В конце концов произошло взаимное опознание Креусы и ее сына, условившихся хранить происхождение Иона в тайне от Ксуфа, после чего все трое возвратились в Афины.

По другой версии, у Кекропа II был сын Пандион II, которого в результате переворота изгнали из Афин сыновья его дяди Метиона (Метиониды). Пандион II нашел убежище в Мегаре, где женился на Пилии, дочери царя Пиласа, которая родила ему четверых сыновей. Когда Пилас перебрался в Пелопоннес, где основал город Пилос, Пандион II стал царем Мегары. После смерти Пандиона II в Мегаре воцарился его сын Нис, а другие его сыновья Эгей, Лик и Паллант пошли войной на Афины и изгнали Метионидов, после чего царем Афин стал Эгей.

Эгей, несмотря на то что был дважды женат, детей не имел и, опасаясь, что останется без престолонаследника, обратился за советом к Дельфийскому оракулу.

Тот ответил такими словами:

Не уразумев смысла ответа, Эгей отправился обратно в Афины и, когда проходил через Трезен, ему оказал гостеприимство мудрый Питтей. Он понял ответ оракула и, напоив гостя допьяна, уложил спать со своей дочерью Этрой. Перед тем как уйти, Эгей положил под тяжелый камень меч и сандалии, наказав Этре, если родится сын, отправить мальчика к нему в Афины, когда вырастет и сможет, сдвинув камень, забрать оставленные под ним вещи, которые послужат для его опознания. У Этры и в самом деле родился сын, получивший имя Тесей и ставший величайшим афинским героем. Правда, говорят, что отцом Тесея был Посейдон, познавший Этру в ту же самую ночь, что и Эгей.

Эгей вернулся в Афины, где в скором времени приютил у себя Медею (после того как она убила своих детей), а затем и женился на ней. Медея родила ему сына.

К мифам, рассказанным в этой главе, в постклассическое время обращались многие деятели искусства и даже ученые. Так, миф о Фаэтоне привлек внимание Микеланджело, написавшего картину «Падение Фаэтона», а также Рубенса, на картине которого на фоне вселяющего ужас грозного неба и земли, охваченной пламенем, изображен восседающий в солнечной колеснице растерянный Фаэтон, которого поражает яркая молния. Как ни странно, но Фаэтон, не справившийся с управлением колесницей, стал эпонимом экипажа с открытым верхом (фаэтона).

А вот образ Адониса породил даже научные споры, проистекшие из работы английского антрополога Джеймса Джорджа Фрэзера, который, взяв на вооружение сравнительно-исторический метод, рассудил, что Адонис является символом смены времен года и их влияния на занятие земледелием. У Фрэзера Адонис стал своего рода духом растительности. Но в недавнее время французский историк и антрополог Марсель Детьен, использовав приемы структурализма, выступил против суждения Фрэзера, придя к заключению, что Адонис — воплощение мимолетности, недолговечности и бесплодия. Этот пример показывает, что толкование мифов постоянно меняется под влиянием новых научных знаний и построений.

Миф об Адонисе нашел воплощение во множестве произведений постклассической живописи. Так, например, в 1635 году Рубенс написал картину «Венера и Адонис» (в настоящее время хранящуюся в Нью-Йорке). Изображенная на картине Венера (Афродита) пытается удержать Адониса, собравшегося на охоту. Ее черный плащ словно предупреждает о смертельной опасности. За сценой наблюдает обескураженный Купидон (Эрот). Его лук и стрелы лежат на земле. Он знает, что Адонису и Венере больше не суждено испытать взаимного эротического влечения.