Пётр Киле - Эстетика Ренессанса [Статьи и эссе]

«В 1823 г. в Москве образовался первый философский кружок — «Общество любомудрия» (В.Ф. Одоевский, Д.В. Веневитинов, А.Н. Кошелев, И.В. и П.В. Киреевские и др.), в котором объединились поклонники немецкой философии.

Итак, итогом второго периода развития русской мысли явилось становление самостоятельной, оригинальной, многоликой русской философии как теоретической науки».

Вывод сомнительный. Во-первых, философия как «теоретическая наука», с моей точки зрения, бесконечно далека от жизни, та же схоластика, метафизика, догматика типа «научного коммунизма» и мистика, которые по сути выступают против жизнестроительных идей эстетики и философии Возрождения.

Во-вторых, историками русской философии пропущена по невежеству или пристрастия к «теоретической науке» русская классическая литература, эстетика и философия которой пронизывала жизнь общества и определяла ход истории, особенно интенсивно и наглядно в XIX-XX веках.

Пропущены также самые непосредственные представления и взгляды нескольких поколений русских людей и представителей других народов России, их миросозерцание и образ жизни, совершенно новые, что в архитектуре Санкт-Петербурга от Петра до Елизаветы Петровны получило определение – «русское барокко», при Екатерине II – «русский классицизм», а это среда обитания, совершенно новая, и эстетика и философия.

Следует знать, барокко – это философия и эстетика Ренессанса в Испании и в Англии. Что же удивительного в том, что оно проступило и в России и как эстетика, и как миросозерцание, и как образ жизни – именно в условиях Ренессанса! Иными словами, в условиях культурной революции, что и есть Ренессанс.

Барокко и классицизм взаимосвязаны, это две ипостаси эстетики Ренессанса, связанные со средневековьем (христианством) и античностью, с возрождением классического стиля. Ренессансной классики достигают лишь первейшие гении в Италии, а у большинства художников, особенно на закате эпохи Возрождения проступает барокко, мистически окрашенное.

Классицизм по определению связан с античностью. От барокко Петра, Трезини, Растрелли, Елизаветы Петровны, Ломоносова и Державина через классицизм в архитектуре Карла Росси, с непосредственным обращением к классической древности, и в России проступает ренессансная классика в творчестве первейших гениев поэзии, живописи, архитектуры, музыки, а вскоре и прозы в XIX веке.

Но у нас по-прежнему толкуют о влияниях.

«В начале XIX в. русская философия находилась под большим влиянием французского Просвещения, немецкого идеализма и учения Платона. Со временем в ней оформились несколько крупных школ и традиций. Все они тяготели к одному из двух полюсов: «философии тотальности» (т.е. целостности, или коллективизма) и «философии индивидуальности». Главные проблемные поля этого периода: ценностная проблематика (противостояние альтруизма и эгоизма), столкновение онтологических систем (противостояние материализма и религиозно-идеалистической философии), проблема познания (противостояние веры и знания, религии и науки), проблемы социальной деятельности (противостояние революционности и консерватизма)».

Вся эта проблематика именно эпохи Возрождения, как было и в странах Европы.

«Развитие философии после восстания декабристов происходит на фоне николаевской реакции, явившейся ответом на революционные выступления дворянства. Царский режим пытается опереться на идеологию «православие, самодержавие, народность», принципы которой сформулировал граф С.С. Уваров в 1832 г. Параллельно формируется революционно-демократическая идеология. Важнейшей политико-экономической проблемой, от решения которой зависело направление дальнейшего развития страны и ее идейный облик, была проблема крепостничества. Вокруг нее развернулись не только политические, но и философские дискуссии. К концу 30-х годов общественная мысль поляризуется на два течения — западников и славянофилов. Значительную роль в этом сыграл П.Я. Чаадаев.

Философское наследие Петра Яковлевича Чаадаева (1794—1856), одного из уцелевших приверженцев декабристских идей, невелико. Оно состоит из восьми «Философических писем» (1829—1831). Однако в них было поставлено множество весьма острых проблем.

Большое влияние па Чаадаева оказала философия Шеллинга, с которым он познакомился за границей. Философию Гегеля он невзлюбил и называл ее «спекулятивной». Предметом острых споров явились социальные идеи Чаадаева. В своих первых письмах он не только раскритиковал самодержавно-крепостнический строй в России и предстал убежденным западником, но и дошел до сомнений в возможности исторической перспективы для России. Главная мысль тут: Россия должна учиться у Запада. Последовала незамедлительная реакция властей — Чаадаева объявили сумасшедшим и посадили под домашний арест.

Позже он смягчил свою позицию, разбавив радикальное западничество некоей долей славянофильства. В русской духовной культуре, в отличие от западного католицизма, Чаадаев начал усматривать большую прогрессивную силу».

А если вспомнить, что оппонентом Чаадаева был Пушкин, не к его ли творчеству мы должны обратиться здесь, чтобы уяснить позитивные стороны русской философии эпохи Возрождения, с формированием нового гуманизма у Пушкина, как у Петрарки в Италии?

Творчество Пушкина как ренессансного гения не было понято современниками – его же друзьями, тем же Чаадаевым, да и литературными критиками, тем более его недругами и прежде всего Николаем I, объявившим себя цензором поэта. Папам Рима, какие бы они ни были, такое не приходило в голову: они умели ценить гений Браманте, Рафаэля, Микеланджело.

Трагическая судьба Пушкина не объединила русских людей. Формирующаяся нация, вместо того чтобы сконсолидироваться вокруг лучших умов, с осознанием ренессансных явлений русской жизни и искусства, усомнилась в себе и впала в рефлексию. Именно рефлексия, «пленной мысли раздраженье», родила братьев-близнецов – славянофилов и западников.

«В 30—40-е годы остро встает проблема исторического пути России. Какие ориентиры она должна выбрать в своем дальнейшем развитии, куда и как двигаться? В решении этого вопроса оформились две позиции: западничество и славянофильство. Их явное или скрытое противоборство продолжалось в течение всего периода XIX и XX веков.

Западники видели в буржуазной Европе идеал, к которому, по их мнению, должна была стремиться Россия.

Западники (Т.Н. Грановский, М.А. Бакунин, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, В.Г. Белинский и др.) указывали на экономическое, политическое и культурное отставание России от передовых стран Европы.

Цивилизованная буржуазная Европа казалась им идеалом, к которому должна стремиться застойная Россия. Причины ее отсталости они видели в господстве религиозных институтов, крепостничестве и монархизме. Из философов особо ценили Гегеля, однако тяготели к атеизму, материализму и индивидуализму.