Александр Субетто - Ноосферная научная школа в России. Итоги и перспективы

Монография «Ноосферная научная школа: итоги и перспективы» написана по мотивам научного доклада с одноименным названием, выполненным автором на юбилейном симпозиуме «Ноосферная научная школа: итоги и перспективы» (посвященном 75-летию автора), состоявшемся в Смольном институте РАО 10 февраля 2012 года.

Такие постановка проблемы и ее анализ выполнены впервые в отечественном науковедении. Автор надеется, что представленная концепция – лишь только начало для осмысления перспектив развития Ноосферной научной школы и Ноосферизма в мире и в России.

Автор выражает признательность за участие в обсуждениях и внесенный вклад в развитие этой концепции И.Г.Асадулиной, В.Н.Бобкову, С.К.Булдакову, В.Н.Василенко, А.А.Горбунову, С.И.Григорьеву, Л.А.Зеленову, Г.М.Иманову, И.В.Катковой, Е.М.Лысенко, А.П.Лешукову, В.Т.Пуляеву, В.И.Патрушеву, А.А.Полухину, О.А.Рагимовой, Ю.Е.Суслову, Н.П.Фетискину и другим, в том числе О.А.Бодровой , за выполненный электронный набор книги и техническое редактирование.

25 марта 2012 года

Научная школа – категория науковедения, которая имеет достаточно расплывчатое содержание. Выделим следующие ее характеристики:

1) научная школа представляет собой сообщество (группу, коллектив) ученых, которых объединяет какая-то весомая научная идея, гипотеза, теория, разработка которой и служит общим делом такой научной школы;

2) научная школа является носителем преемственности в развитии науки, т. е. может рассматриваться как носитель системного наследования в системогенетике науки;

3) научные школы могут иметь разные масштабы, есть научные школы парадигмального уровня, такие, например, как научные школы Ньютона, Эйнштейна, Н.Бора, Пригожина, но есть научные школы локального уровня, причем, как уровня страны, так и уровня отдельных вузов или научно-исследовательских институтов;

4) научные школы могут иметь одного или несколько лидеров; научные школы парадигмального уровня в свою очередь представляют собой совокупности научных школ локального уровня, имеющих своих лидеров;

5) научные школы представляют собой своеобразные научно-инновационные механизмы, их возникновение всегда связано с развитием и внедрением новых научных идей и противостоянием тем «противникам» новой идеи, которые всегда появляются, выражая собой консервативные силы в развитии науки. Э.Н.Елисеев, Ю.В.Сачков и Н.В.Белов писали в 80-х годах XX века, что «новые идеи как бы возвышаются над ранее устоявшимися представлениями, служат задаче их диалектического отрицания» [1] ;

6) научные школы – носители потоков научных идей, которые выступают формой развития теоретических концепций. «Согласно Ф.Энгельсу , гипотеза является формой развития естествознания. Новые идеи входят в исследования практически всегда как гипотезы, и они сразу же подвергаются строжайшим испытаниям на истинность. Выявление непреложного содержания в наших теоретических представлениях и установление их адекватности объективной реальности в ходе анализа результатов материально-практической деятельности – далеко не одноразовый акт»; [2]

7) научные школы, таким образом, дифференцируются по масштабам выдвинутых научных идей, их революционно-парадигмальному потенциалу. Особым типом научной инновации выступает обобщение. Новые идеи в науке «как более обобщенные», как правило, влекут за собой перестройку самого фундамента научных знаний, т. е. инициируют парадигмальную революцию в системе научного мировоззрения. В книге «Потоки идей и закономерности развития естествознания» (1982) упомянутые выше Э.Н.Елисеев, Ю.В.Сачков, Н.В.Белов — подчеркивают, что «обобщенные представления науки характеризуются более опосредованной связью с непосредственно данным человеку в опыте и эксперименте, с фиксируемыми в эксперименте данными измерений», причем «обобщенные формы» в науке «информационно более емки и характеризуются богатством внутренних возможностей для отображения материальной действительности, ее отдельных объектов и процессов» [3] .

Постановка вопроса о Ноосферной научной школе в России сама по себе обладает научной новизной, она совершается впервые в истории научной мысли России, в отечественном науковедении [4] .

Правомочна ли сама по себе такая постановка? Что собой представляет Ноосферная научная школа в России, каковы ее генезис и основания? Можно ли говорить о Ноосферной научной школе как носителе потока научных идей, расширяющих поле ноосферной парадигмы научной рефлексии и обобщения научных знаний? Можно ли рассматривать российскую ноосферную научную школу как явление планетарного или всемирно-исторического масштаба? Каковы локальные ноосферные научные школы и как они соотносятся с главным парадигмальным «стержнем» российской ноосферной научной школы? Этот ряд вопрос – далеко не полный, и его можно продолжить.

Автор считает, что в начале XXI века, в начале 2012 года, когда остался год до празднования 150-летнего юбилея со дня рождения Владимира Ивановича Вернадского (1863–1945), создателя учения о биосфере и учения о ноосфере, когда мы опираемся на мощный поток научных исследований в той или иной постановке по ноосферной тематике, который возник в конце 50-х годов XX века, но набрал особые мощь и размах в 90-х годах XX века и в первом десятилетии XXI века, мы можем ответить на первый вопрос утвердительно.

За прошедшие почти 100 лет, если взять за точку отсчета формулировку В.И.Вернадским понятия «живое вещество» и начало разработки теоретической концепции биосферы, в России сформировалась Ноосферная научная школа, не имеющая аналогов в других странах мира и обладающая всемирно-исторической, планетарной значимостью не только для развития мировых науки и культуры, но и для выработки стратегии развития человечества в XXI веке и в более отдаленном будущем. Несомненно, Ноосферная научная школа в России – это школа парадигмального типа, несущая в себе революционные изменения в системе научного мировоззрения, идеологии XXI века, в научной картине мира. Формой её революционных последствий стала вернадскианская революция в системе научного мировоззрения, которая развернулась в конце 90-х годов XX века.