Фелипе Фернандес-Арместо - Цивилизации

Но даже и в этом случае для того, чтобы замысел пирамид возник и воплотился, требовался отдельно взятый гений. По сохранившимся остаткам моделей и начерченным на плитах известняка планам можно с уверенностью судить о профессионализме архитекторов. Хотя имена архитекторов пирамид Гизы неизвестны — возможно, визирь Хемон, руководивший строительством пирамиды Хеопса, был и ее проектировщиком, — оригинальная идея создания пирамид традиционно приписывается Имхотепу, архитектору одного из фараонов третьей династии. Он увенчал усыпальницу своего господина уменьшающимися платформами, расположенными одна над другой, создав таким образом «ступенчатую пирамиду» и «лестницу в небо». Переход к стилю истинных пирамид, с гладкими сторонами, произошел при смене династий, в конце двадцать седьмого столетия до н. э. по традиционной хронологии.

Даже на фоне предшествующих ступенчатых пирамид третьей династии появление подлинных пирамид четвертой династии было ошеломляюще смелым новаторством. Поклонники псевдонауки «пирамидологии» придумывают самые необычные «объяснения», основанные на «расшифровке» комбинаций чисел, заложенных, как утверждается, в пропорциях великой пирамиды. Пирамиды рассматривались как хранилище исторических дат, как приспособление для предсказания будущего, как дар пришельцев из космоса и как магический храм геомантов. Все эти теории основаны на нежелании признавать пирамиды тем, чем они были на самом деле: царскими усыпальницами.

Чтобы понять, зачем Хеопсу понадобился монумент столь потрясающих пропорций и столь оригинальный по форме, нужно попытаться проникнуть в сознание древнего египтянина. Понять, почему фараон выбрал это строительство, поглотившее огромное количество труда и занявшее лучшие умы своего времени, главным делом своей жизни, нам поможет попытка увидеть пирамиды так, как их видели люди того времени. На ключевом камне, изготовленном для фараона пятой династии, сохранилась надпись, вкратце передающая смысл строительства пирамид: «Пусть лицо царя будет открыто, чтобы он мог видеть Повелителя Горизонта, когда поднимется на небо! Пусть камень позволит царю сиять, как боги, несокрушимые повелители вечности!» Индивидуальные наименования, под которыми пирамиды были известны египтянам, передают ту же игру слов для достижения апофеоза: «Хеопс принадлежит горизонту», «Микерин божественный» [546] Edwards, op. cit., pp. 245–292. . Смерть для древнего египтянина была самым важным событием жизни: Геродот сообщает, что египтяне даже размещали гробы в пиршественных залах, чтобы они напоминали пирующим о вечности. Ни один дворец фараонов не дожил до нашего времени, и мы знаем о них только по росписям и украшениям могил: усыпальницы строились с расчетом на вечность, а на жилища для преходящей жизни не стоило тратить усилий. Устремленные вверх, пирамиды переносили своих обитателей в мир звезд и солнца. Тот, кто видел очертания пирамид Гизы на фоне восхода, поймет их связь со словами из древнего текста, адресованными солнцу царем, ставшим бессмертным: «Я сошел по твоим лучам, как по наклонному спуску». Пирамиды со сверкающими полированными сторонами, под позолоченной или полированной шапкой должны были еще больше напоминать солнечные лучи! [547] Этот текст повторяет F. Fernandez-Armesto, Truth; a History (London, 1997), pp. 132–137.

Хотя речные долины древности нельзя считать прародителями других цивилизаций, они оказали огромное влияние на весь мир. Египетская и месопотамская цивилизации пришли в упадок, но то, что осталось из их наследия, было усвоено последующими цивилизациями: в случае Египта это Греция и Рим, в случае Месопотамии — Персия. Две другие древние цивилизации, выросшие на аллювиальных почвах, в Индии и в Китае, на первый взгляд, закончили прямо противоположным. Города Хараппы кажутся сознательно покинутыми. Ни одни развалины городов прошлого не вызывают такого ощущения заброшенности, как эти. С другой стороны, в Китае земли, где начиналась цивилизация, до сих пор обитаемы; здесь не только непрерывно существовали поселения, но и никогда не ослабевал цивилизационный порыв. Как мы увидим в следующей главе, непрерывность китайской цивилизации в некоторых отношениях сильно переоценивалась, но общее утверждение о необыкновенной ее прочности и выносливости в целом справедливо. Тем не менее при более внимательном анализе Индии и Китай выявляются существенные общие черты: обе эти цивилизации сумели выйти за границы территории своего происхождения и освоить новые места. Отчасти следствием этого стала чрезвычайная устойчивость и живость цивилизационных традиций. Это следствие не достигалось сознательно и не было предсказуемо, но, быть можно, нам удастся ретроспективно установить некоторые события и влияния, сделавшие его возможным.

Он называл себя Чарльз Массон. «Если какой-нибудь глупец поднимется так высоко, — написал он у основания одного из будд Бамьяна, — пусть знает, что здесь до него был Чарльз Массон».

Он прожил полную приключений жизнь джентльмена-археолога, исследуя в 1820-е и 1830-е годы загадочный Восток. Писал романы о своих приключениях, проникнутые моралистическим ощущением переменчивости мира и одновременно грубоватым вкусом к разврату. По его собственным словам, он был бесстрашен, влюбчив, невезуч, но Провидение хранило его. Из различных источников нам известно, что он бывал в местах опасных, отдаленных и ранее не посещавшихся. Его подход напоминает подход Уилфрида Тезигера: он сближался с людьми низкого социального статуса и видел то, что никогда не открывается привилегированным посетителям. Он был хорошим наблюдателем и репортером. В XIX веке британские военные в Афганистане опирались на его данные. Еще он был дезертиром из английской армии, скрывавшим свою подлинную личность, и Мюнхгаузеном, вызвавшим недоверие у современников.

В 1826 году он искал «знаменитый алтарь Александра», когда ему показали кирпичные крепостные стены огромного города, как говорили, «разрушенного приходом Провидения, вызванным похотью и преступлениями повелителя». Чтобы спастись от гнуса, он поднялся на самое высокое место развалин и здесь его посетило озарение, какие часто приводят к открытиям.