Вольфганг Акунов - Военно-духовные ордена Востока

Имам Гассан П, которому было явно неуютно в Аламуте, спустился с гор и переехал в обширный светлый Ламасар. Там он жил открыто, окруженный друзьями и, разумеется, врагами. Один из первых же заговоров оказался успешным. В начале 1166 года имама Гассана заколол отравленным кинжалом собственный шурин, брат его горячо любимой жены, который, по словам враждебного Гассану иранского писателя, переступил через клятву верности главе ордена и родственные чувства, ибо «не мог терпеть распространения того постыдного заблуждения».

Можно сказать, что в орденских владениях подняла голову самая что ни на есть оголтелая низаритская реакция. Началось методичное и по-низаритски беспощадное истребление соратников, сторонников и единомышленников предательски убитого Гассана.

Однако принцип престолонаследия уже установился в низаритском орденском государстве. Коменданты согласились с тем, что престол переходит к девятнадцатилетнему Нур-ад-дину Мухаммеду, сыну Гассана. Они полагали, что смогут надежно держать неопытного в делах управления орденским государством юношу в руках.

Но они просчитались. Юноша был верным другом и способным учеником своего гениального отца. И, подобно своему отцу, он умел лицемерить, притворяться, лгать и таить свои чувства и мысли, как и подобает истинному адепту низаритского ордена — «к вящей славе Божией», как впоследствии у иезуитов…

Сразу же после убийства имама Гассана его сын и наследник Нур-ад-дин Мухаммед переехал из Ламасара в крепость Аламут. Там он, уже облеченный формальной властью, заявил, что будет продолжать дело отца, но не повторит его ошибок.

Были схвачены и казнены не только убийца имама Гассана, но и все его родственники. Главари оппозиции были безжалостно перебиты. Юный Горный старец и имам учредил жесточайшую систему контроля над разбросанными по разным государствам орденскими крепостями, он был крайне недоверчив и предельно осторожен. Это помогло ему установить своего рода рекорд по продолжительности управления своим тайным орденом: имам и Горный старец Нур-ад-дин Мухаммед продержался на престоле в Аламуте целых 44 (!!!) года — кинжал убийцы поразил его лишь в 1210 году!

Ему наследовал имам Джелал-ад-дин Гассан III, правивший с 1210 по 1221 год.

Низариты по-прежнему владели крепостями, воевали с сельджукскими султанами и амирами, старались захватить новые крепости, порой лишались старых. Измаилиты возобновили практику политических убийств, но инициатива исходит не из Аламута и не из Ламасара, а из сирийских крепостей ордена, коменданты которых примерно с 60-х гг. ХП века фактически перестали признавать над собой власть Аламутского центра (хотя дело в большинстве случаев обошлось без открытого разрыва отношений). С конца этого столетия державы измаилитского ордена как единого целого больше не существовало.

Каждая группа крепостей или наместничество проводит свою политику, вступала в союзы с сельджуками, а нередко и с врагами мусульманской веры — крестоносцами, в том числе и с военно-духовными орденами «франков» (в первую очередь — с орденом бедных соратников Христа и Храма Соломонова). Зачастую в соседних крепостях более или менее мирно сосуществовали низаритский наместник и «франкский» барон. Более того, этот «франкский» барон мог напять низаритских фидаинов, дабы убрать христианского соперника. Всякое бывало…

Падение Фатимидского халифата остро отразилось на стабильности тайного ордена с центром в Аламуте. Салах-ад-дин, объединив Египет с Сирией, стал наносить сокрушительные удары не только по крестоносцам. В конце XII века армии Салах-ад-дина начали вторгаться в сирийские владения низаритов, и недалек был тот день, когда на востоке появятся хорезмийцы, откатывающиеся все дальше на Запад под натиском новых завоевателей — татаро-монголов грозного Потрясателя Вселенной Чингисхана. Но, несмотря на оказываемое на них со стороны могущественного Салах-ад-дина давление, низариты все еще продолжали действовать. Занимавший в то время пост сирийского Горного старца Рашид ад-дин ас-

Синаи был достаточно умным и сильным политиком, которому удавалось за счёт ловкого лавирования между католиками и суннитами поддерживать суверенитет по крайней мере сирийского филиала низаритского орденского государства.

Этот уже упоминавшийся нами выше глава сирийского филиала братства измаилитов, именовавшийся, в подражание основателю ордена Гассану ибн Саббаху, Горным старцем (горным шейхом, по-арабски: «шейх-уль-джебейль»), также имел обширный дворец, расположенный высоко в горах, где и воспитывал похищенных у родителей юношей-фидаинов, считавших себя его сыновьями, в слепом повиновении своей воле. В нужный момент их, по его приказу, как когда-то по приказу «худжжи» Гассана ибн Саббаха в Ламасаре, усыпляли и переносили в «сады Джиннат» («райские сады»), где они могли предаваться всевозможным наслаждениям, обещанным пророком Мухаммедом в Коране правоверным мусульманам за гробом. Дивные благовония, самые лучшие вина и яства, мелодичная музыка, красивейшие женщины под видом райских гурий опьяняли чувства юных неофитов, разжигая в их душах сильнейшие страсти.

По прошествии некоторого времени Горный старец снова погружал их в наркотический сон, а при пробуждении вдохновенным голосом обращался к ним: «Избранники Предвечного! Вас избрал Он служить орудием Его мести! Предайте себя всецело Его воле и старайтесь заслужить те благодеяния, к которым Он вас предназначил. Его отеческая благость уже дала вам возможность вкусить во сне от сих благодеяний. Те чистые наслаждения, которые во время сна опьяняли ваши чувства, те дивные ощущения, которые до сих пор поражают ваш дух — все это дает лишь самое несовершенное представление о том поистине невыразимом блаженстве, которое Он приготовил тем, кто умеет исполнить Его волю… Предвечный желает, чтобы люди были свободны, а они повсюду порабощены; Он желает, чтобы они были счастливы, а между тем вся земля находится во власти горстки тиранов, не признающих никаких законов, кроме своей прихоти… Идите! И пусть нечистая кровь их, пролитая вашей рукой, откроет Вам навек врата Царствия Небесного!»

Засим Рашид ад-дин ас-Синан вручал своим фидаинам отравленные кинжалы и посылал их убивать. Чтобы втереться в доверие к будущим жертвам, он, как в свое время Гассан ибн Саббах, дозволял своим фидаинам для виду даже менять веру. Поступая в телохранители государя, обреченного сирийским Горным старцем на физическое уничтожение, они, после многолетней верной службы, дослужившись до самых высоких должностей и нередко войдя в число приближенных, пользовавшихся полным доверием «предназначенного к ликвидации объекта», получив соответствующий сигнал, в нужный момент убивали своего «подопечного», не боясь при этом смерти — ведь, успев вкусить еще в этой, земной, жизни «загробное блаженство», фидаины не сомневались в том, что рай за гробом молитвами Горного старца им обеспечен.