Торкаман Эбрахими - Заrадки старой Персии

Когда по завещанию по каким-либо причинам наследниками становились не дети, а внуки покойного или побочные родственники, опекунский совет, членами которого являлись служители культа и авторитетные представители общины, в письменной форме утверждал желание завещателя и получал за это определенное вознаграждение.

Существовала практика передавать известную долю наследства в собственность наиболее достойным членам общины, другими словами, служителям культа. Так происходило обогащение многих семей зороастрийских священнослужителей.

С XVI в. начинается процветание семейства зороастрийского мобеда Иеганеги, проживавшего в селении Навсари, неподалеку от Йезда, когда несколько зороастрийских семей преподнесли ему в дар землю, засаженную финиковыми пальмами, которую потом наследовал его сын.

Наследство завещателя переходило в руки зороастрийской общины в том случае, когда наследники становились вероотступниками. Тогда доходы с наследства должны были идти на содержание зороастрийских сирот — мальчиков и девочек.

Желание зороастрийцев подчеркнуть свою исключительность с точки зрения религии выражалось в том, что на протяжении веков после принятия значительным большинством населения этой страны ислама предписания их религии запрещали человеку другого вероисповедания, особенно если это был мусульманин, принять зороастризм. Так, зороастрийские общины Ирана и Индии отказали в этом известному иранскому ученому (ныне покойному) профессору Пур-Давуду, много сделавшему в области изучения зороастризма, хотя он неоднократно пытался принять зороастризм. Однако в старину переход в зороастрийскую веру имел место, особенно в конце III в., когда главным жрецом иранской державы стал Картир. Он насильно обращал в «праведную веру тех язычников, которые придерживались обрядов и верований, лишь сходных с зороастрийскими».

Хотя зороастрийцы, как правило, считаются веротерпимыми, они проявляли и проявляют нетерпимость к собственным вероотступникам: если те принимали ислам и по прошествии полугода не возвращались обратно, община навсегда вычеркивала их из числа своих единоверцев.

Зороастрийские служители культа неоднократно подчеркивали, что случаи перехода зороастрийцев в ислам являются единичными и что их единоверцы не проявляют особого интереса к бракам с представителями других вероисповеданий. Однако принятие зороастрийцами ислама происходило и в последние столетия, особенно в XIX в., что в первую очередь объяснялось тяжелыми политическими, социальными и экономическими условиями жизни.

Города Керман и Йезд, их окрестности и прилегающие к ним отдельные селения и местечки издавна являлись центрами проживания иранских зороастрийцев.

Город Керман, расположенный в долине, окружен с востока горной системой Кухебенан, пролегающей параллельно западному горному массиву Загросса. Горная система Кухебенан отделяет керманский бассейн от пустыни Деште-Лут. Между хребтами Кухебенан и Кухеруд лежат долины, в том числе Керманская, орошаемая рекою Шураб и ее притоками.

Недостаточное количество осадков слркило серьезным препятствием для развития земледелия и скотоводства в Керманской провинции, которая всегда нуждалась в искусственном орошении. В то же время в период интенсивных дождей вода затопляла керманские селения, разрушала дома.

Зороастрийское население Кермана в XIX в. жило в восточной части города. Фактически зороастрийский квартал представлял своего рода гетто, изолированное от торговой и общественной жизни мусульманской части города.

В 1878 г. губернатор Кермана, производивший перепись населения подчиненной ему провинции, насчитал в Кермане 1341 зороастрийскую семью (в каждой семье в среднем было 5–7 человек) при мусульманском населении в 39 718 человек. Известный немецкий ученый X. Шиндлер, побывавший в Кермане в начале XX в., насчитал 1378 зороастрийских семей в самом городе, 120 семей в его окрестностях и 250 семей в селениях Ганатиасан, Джупар и Исмаилабад.

Юго-восточнее Кермана, примерно в 15–20 км от него, находятся селения Ганатиасан, Исмаилабад, Джупар, являющиеся зороастрийскими центрами Керманской провинции. В окрестностях этих селений расположены реставрированные храмы огня.

Здесь были довольно плодородные земли и небольшой водопад, стекающий со снежных вершин, который обеспечивал население водой. В этих селениях занимались садоводством, выращивали фруктовые деревья, а также цветы, декоративные и лекарственные растения. Поля засевались зерновыми — пшеницей и кукурузой. Имелись пастбища для скота.

Так как вода всегда являлась основой земледелия в Иране, сельскохозяйственный год зороастрийцев делился на три сезона, соответствующие так называемым трем водам. Первый сезон воды охватывал период с мая по сентябрь, второй — с сентября по май. Между ними был средний сезон — зимний, начинавшийся в декабре и заканчивавшийся в феврале.

Поскольку зороастрийцы постоянно ощущали нехватку воды, они избирали человека, который распределял воду между членами общины. Его называли абиар (или авиар). Он работал за плату и получал свою долю урожая натурой: пшеницей или кукурузой.

Другим зороастрийским центром являлся город Йезд и его окрестности. Несмотря на то что Йезд всегда был отделен пустыней и горами от крупных иранских городов, он никогда не был отрезан от остальной части Ирана. Мелководные реки, стекающие по скалистым ущельям в предгорную долину Йезда и теряющиеся в солончаках, тем не менее дают жизнь этому оазису, хотя режим горных рек не является постоянным — весной и осенью часто бывают катастрофические паводки.

Так как постоянного снабжения водой йездский оазис не имел, его жители сооружали подземные водохранилища и колодцы, в которых скапливались подземные грунтовые воды.

Несмотря на то что пустыня вплотную подступает к Йезду, зороастрийцы, издавна поселившиеся в этом районе, постоянно боролись с ее нашествием, устраивая заграждения из кустарников и фруктовых деревьев.

Как писал иранский путешественник Али Аскар Мохаджер, «в сущности, Йезд — столица пустыни… насыпи, рвы, канавы, груды земли, бугры — все это на сотни километров вокруг Йезда подорвало власть пустыни: Йезд взял над ней верх… Молчанием, упорством и трудом многострадальных рук иранцы добились господства над Кевиром».

Согласно иранской традиции, Александр Македонский после завоевания Ирана в IV в. до н. э. использовал г. Йезд как военное поселение и место заточения военнопленных и ссылки своих военачальников. Так, когда один из правителей города Рея, древней столицы Ирана, поднял против Александра Македонского мятеж, он был схвачен и отправлен вместе со своими приближенными и единомышленниками в Йездский район, где была заложена по приказу Македонского крепость, получившая наименование «темницы Зулькарнейна», куда заточили арестованных.