Дэвид Дрю - Майя. Загадки великой цивилизации

Руины Ушмаля. Рис. Ф. Казервуда

Экспедиция Стефенса-Казервуда не нашла здесь ни стел, ни фигур, вырезанных по штукатурке. Замечательная особенность Ушмаля — фасады зданий, украшенные «роскошным, утонченным орнаментом». При всем при том сами здания чрезвычайно просты геометрически, особенно Дом губернатора, покоящийся на обширном фундаменте шириной приблизительно 105 метров. «Линии зданий чистые и прямые, но нет в них ни примитивизма, ни варварства. Все подчинено правильным пропорциям и симметрии… Если бы эти пирамиды и дворцы представить на террасе, устроенной где-нибудь в Гайд-парке или в Саду Тюильри, они явно стали бы новым элементом, привлекающим внимание публики… Они заслуживают того, чтобы стоять в одном ряду с шедеврами древнеегипетского, древнегреческого и древнеримского искусства».

В Ушмале остался колоссальный объем невыполненной работы, но Казервуд по состоянию здоровья более не мог жить и работать в полевых условиях, поэтому 24 июня 1840 года, после более чем года беспрерывных путешествий и исследований, компаньоны взяли курс на родину. По прибытии в США Стефенс тотчас взялся за написание новой книги «Путевые впечатления от поездки по Центральной Америке, Чьяпасу и Юкатану» («Incidents of Travel in Central America, Chiapas and Yucatan»), которая и была издана год спустя. Подлечившись и набравшись сил за 9 месяцев, друзья предприняли новую экспедицию, причем Стефенс теперь не нес никаких дипломатических обязательств, и поэтому компаньоны могли полностью посвятить себя исследовательской работе.

Они провели в Ушмале целых шесть недель, и впервые в чисто научных целях там была применена дагерротипия, то есть не просто прообраз современных фотоаппаратов, но, по сути, полноценная фотокамера, позволявшая запечатлевать после долгой выдержки абсолютно точное изображение окружающего мира. Казервуд научился управлять дагерротипом, предварительно натренировавшись в Мадриде, где он охотно фотографировал местных дам. К сожалению, многие его фотопластинки исчезли во время грандиозного нью-йоркского пожара 1842 года, который уничтожил аттракцион-панораму Казервуда вместе со многими рисунками и другими материалами, привезенными из экспедиций.

Ушмаль:

а) Центральная дверь в Доме правителя, декорированная традиционной каменной мозаикой. Над дверным проемом изображен сидящий на троне повелитель Чак в украшенном перьями головном уборе

б) Вид на Женский монастырь — наиболее красивый комплекс зданий, построенный в эпоху правления царя Чака в начале X века

В окрестностях Ушмаля на обширном, но невысоком плато Пуук, исследователи посетили дюжину других примечательных мест, таких как города Сайиль, Лабна с его удивительными городскими воротами и Кабах, где Стефенс обнаружил сохранившиеся деревянные оконные и дверные перемычки, исписанные иероглифами, а также отрезок сакбе (что означает «белый путь») — древней дороги майя, мощенной известняковыми плитами. Дорога соединяла этот город с Ушмалем. Характерный архитектурный стиль с обилием настенной мозаики; чудовища в масках, изображенные на фасадах зданий, а также «портреты» вездесущего длинноносого бога дождя Чака — все эти элементы встречаются во всех описанных городах, что говорит о теснейших связях между ними и об общем их культурном развитии.

Храм в Лабне

От плато Пуук исследователи направились на северо-восток, к городу Чичен-Ица. По пути они познакомились с местным ученым-краеведом Хуаном Пио Пересом, который многие годы занимался изучением истории и культуры майя. Он упорно копался в местных архивах в поисках древних манускриптов и не стеснялся расспрашивать местных старожилов. Энтузиаст оказал путешественникам неоценимую услугу, передав им копии любопытнейших артефактов, таких, как «Словарь юкатекского майяского языка», содержавший около 4000 слов, и «Древняя хронология Юкатана», объясняющая суть календаря майя и включающая названия дней и месяцев. Стефенс не скрывал своего восхищения:

Я установил один интересный факт, что, оказывается, календарь Юкатана, за исключением некоторых частностей, существенным образом походит на мексиканский. Сравнение календарей ясно дает понять, что при их составлении использовался один и тот же набор знаний и представлений об окружающем мире. Составители обращались практически к одним и тем же божествам, что еще больше укрепляет меня во мнении об общем происхождении коренных обитателей Юкатана и Мексики.

Стефенс склонялся к мысли, что кроме культурного единства всех майя, расселившихся на обширной территории, есть еще общие элементы в культуре всех народов, населяющих Месоамарику.

Предупредительный Пио Перес, между тем, продолжал снабжать гостей посылками из прошлого: на этот раз он передал Стефенсу копию манускрипта из города Мани. Это была одна из хроник майя — так называемые книги «Чилам Балам», написанные в XVI в. на языке майя, но буквами латинского алфавита. В течение столетий после конкисты книги продолжали постоянно дополняться. В них содержались мифы, мистические прорицания, астрологические экскурсы, «исторические» факты, охватывающие каждый катун, или двадцатилетие. В эпоху Стефенса и Казервуда соотношение катунов с нашим летосчислением не представлялось возможным, поскольку не были еще определены точные даты конкретных, описанных в хрониках событий. Не обладая такими «временными маяками», нельзя определить ни одной точной даты, даже если событие добротно описано на испанском языке. В манускрипте из Мани, например, содержалось упоминание об основании города Чичен-Ица и других городов, а также о войнах между ними, происходивших до испанского завоевания. Эти записи, конечно же, потенциально представляли колоссальную ценность для науки, несмотря на то, что описанные события пока невозможно было датировать. Пио Перес, кстати, сегодня признан основоположником мексиканской документалистики вообще и первым мексиканцем, серьезно взявшимся за изучение документов майя, в частности. Он разыскал множество архивных документов, книг и манускриптов, причем некоторые из них не были опубликованы вплоть до 1949 года!