Александр Мень - Церковь и мы

Что означало «Святая святых»? В Иерусалимском храме в Святая святых люди не молились, там находились священники. Храмом, то есть местом молитвы, назывался двор, где стояли толпы людей. А внутри стояли жертвенники, светильники, лампады, и потом шла стена! А за стеной было глухое темное помещение, открытое небу, куда как бы с неба должна была сходить Божественная искра, огонь. И там стоял Ковчег, потом и Ковчега не стало.

Что означала эта стена? Она означала, что Бог непостижим , что люди не могут к Нему прикоснуться, что они отделены стеной. И только маленькая дверь, куда входил священник, была завешена завесой. И эта завеса лопнула. А раз у нас есть опять завеса, опять стена, опять дверь, — как же не переживать эту ущербность! Мы изменить ничего не можем, едва ли можем, но мы должны понимать, что полноты переживания здесь может и не быть. Но зная, какдолжно быть, мы можем мысленно проникать через эту завесу, разрывая ее.

Христос сказал: пребываю с вами всегда, с каждым из вас, и это так, но для чего нужна литургия?

Господь пребывает с нами незримо , но поскольку Он является Богочеловеком, Который воплощался на земле, то Его пребывание сопровождается и зримым символом — этой самой трапезой, поэтому Евхаристия имеет прямое отношение к Боговоплощению. Он как бы здесь воплощается вновь, но воплощается уже не в человеческом облике, а в этой трапезе есть плоть Его воплощения. Иначе Он с нами был бы идеалистически, то есть только как дух, а трапеза делает Его присутствие совершенно реальным, реалистическим, она символизируется тем, без чего мы не можем жить, — пищей и питьем.

Отец Александр Шмеман говорил о том, что человек есть то, что он ест, — есть такая пословица. И действительно, наше самое важное действие, которое поддерживает нашу жизнь, это принятие пищи, и именно поэтому, когда мы едим — мы причащаемся хлебу. Что такое хлеб? Это растение, растение — это земля, это соки земли. Через все виды пищи мы причащаемся природе, мы становимся соучастниками. Более того, наш организм является продуктом природы, потому что если его не питать этими вещами, он погибнет. Значит, каждую клетку он наращивает за счет сил природы.

Что может быть более прекрасным символом того, как сила Божия действует на нас, — мы причащаемся природными вещами, а в это время среди нас присутствует Господь, Который как бы воплощается в этом.

Можно сказать еще словами Тейяра де Шардена, что с того момента, когда Христос оставил землю, Он воплотился уже не так, как Он был воплощен до того, — Он воплотился во всей материи, во всем мироздании, и все мироздание стало священным. У него есть замечательное эссе, почти стихотворение в прозе, которое называлось «Литургия над миром» — «La messe sur le Monde» [57] Перевод этого эссе см. в сборнике трудов Пьера Тейяра де Шардена: Божественная среда. Очерк внутренней жизни, М., 2005. .

Случилось так, что Тейяр де Шарден оказался в пустыне и не имел возможности совершить литургию — не было у него ни хлеба, ни вина. Он стоял на скале и наблюдал восход солнца в пустыне. А у католиков священный, евхаристический хлеб — это круглая облатка, гостия; и он увидел, как подобно этой гостии, над пустыней восходит круглое солнце. Тогда он записал эту «Литургию над миром» (я хотел бы, чтобы вы прочли эту поэму). Он воспринял и показал ступени литургии как соответствующие пробуждающемуся миру. И весь труд мира, все, что его наполняет, — все входит сюда: человеческий труд — здесь, земля — здесь, живая жизнь — здесь, все сюда вливается. Все здесь.

Я думаю, что если вы прочтете, то многое станет понятным. И вся Вселенная становится огромной святой Чашей, огромным природным резервуаром, куда Дух Божий нисходит, чтобы освящать его. Ведь это действительно так, потому что нет изолированных участков мироздания. Если Господь воплотился в одном его участке — потом Он расплескивается, как искра, как огонь, по всему мирозданию.

Можно ли сказать, что у святых каждое мгновение жизни было литургией — литургическим действием, служением литургическим, общением, причастием!

История Церкви, настоящая история Церкви у нас часто подменяется ее событиями: какие были митрополиты, патриархи, воины, и прочее. Но есть глубинная история Церкви — история святых, и она, конечно, литургическая в том смысле, что там все время предстояние этих людей перед Богом. В храме присутствует не только какая‑то малая часть, но как бы присутствует вся Церковь, поэтому иконы изображают всех апостолов, пророков, евангелистов, в нем действуют поставленные Церковью епископ, священник, дьякон в знак того, что служит вся Церковь, которая таким образом становится вселенской Церковью. Каждая поместная Церковь, по учению наших экклезиологов, уже есть вселенская Церковь — в малом виде. Не часть ее, не какой-то фрагмент, а вот она вся. Вся здесь. Там, где есть епископ, он и все, кто вокруг него, образуют полноту Церкви. Это не всегда можно понять, но почувствовать это можно.

А как же католики без вина обходятся?

Дело в том, что теперь они уже к этому возвращаются; потом, у них гостия готовилась с добавлением нескольких капель вина…

Дорогие друзья!

Вы все знаете, что и вне христианства есть великие святые, подвижники, люди, приносящие высокий плод самоотвержения, аскетизма, мудрости, любви. Достаточно привести примеры из недавнего прошлого, примеры таких праведных людей, как Рамакришна, как Ганди и другие. И мысль о том, что есть сила, освящающая мир, присутствует во всех религиях; в частности в индийских книгах говорится, что святым словом освящается вся земля, все, что есть в мире. Есть особые молитвы подобного рода и в исламе, и в других религиях.

Чем же отличаются наши христианские таинства от священнодействий, которые известны в других религиях?

Прежде всего надо признать, что такие священнодействия есть. Некоторые люди вообще их отрицают. Но это слишком несправедливая и мрачная точка зрения.

И в самом деле, «Святым Духом всякая душа живится» [58] Песнопение праздничной всенощной: Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается, светлеется Троическим Единством священнотайне (рус. пер.: Святым Духом оживотворяется всякая душа и возвышается чистотою, таинственным образом просвещается Единством Св. Троицы). . И действие Божие в какой-то форме, умаленной или нет, — присутствует в самом мироздании и в сердце человека, когда он обращен к Богу, и тем более когда он совершает какие‑то священнодействия. Измерить значимость, силу этой освящающей благодати, идущей вне Церкви, мы не можем. Но что она есть, свидетельствуют даже сами термины: харис — «благодать», грация — «милость» — это термины, которые Церковь взяла из языческого словаря. У греческих мистиков и писателей эти слова уже присутствуют; в дохристианском сознании есть надежда, упование, ощущение того, что Божественное ниспосылает Свою силу людям.