Нина Эптон - Любовь и испанцы

«...Довольно многие жены, по-видимому, принимают свое положение как должное,— добавила я.— Все интересные разговоры ведутся в отдельном углу комнаты; мужчины собираются вместе, а женщины потихоньку пересаживаются в конец стола, чтобы поболтать о пустяках. Сдается мне, они ни в чем, кроме ведения хозяйства и семейной жизни, не принимают активного участия».

«Немногие женщины имеют достаточно высокий уровень образования,— попыхивая сигарой, ответил юрист. Этот симпатичный толстяк одинаково любил и плотские, и духовные наслаждения, равно высоко ценил хорошую кухню и хорошие стихи, а Диану почитал не меньше Эроса.— Когда я вижу хорошенькую женщину, меня не тянет говорить с ней о философии или политике. При виде ее у меня внутри все начинает кипеть — но только не мозги».

Моему знакомому по роду его работы часто приходится заниматься разлучением супругов. В Испании нет развода, и разлучение через суд — это все, на что может надеяться женщина, в случае если с ней обращаются столь дурно, что она не в силах выказывать мужу покорность и повиновение, которых от нее ждут. «Попадаются женщины до того привязанные к мужу, даже если он — подонок, каких свет не видал, что у них не хватает духу с ним расстаться,— рассказывал мой друг, роясь в своих бумагах.— Вот взять хотя бы эту,— юрист открыл папку. — Девять лет замужем, двое детей. Муж работает в доках. Он бьет ее регулярно; недавно ударил так, что она упала и сломала два ребра. Более того — верится с трудом, но моя клиентка сама мне это сказала — палку, которой муж бьет ее, она держит у себя и приносит ему, когда он прикажет! Вы, наверное, думаете, что такого не бывает, и тем не менее это так. И я, и ее родственники советовали ей добиваться судебного разлучения. Она приходила консультироваться со мной по поводу того, какие шаги следует предпринять, и все-таки не может решиться. Даже после девяти лет, в течение которых ее избивали по четыре-пять раз в неделю! Вы знаете, что она говорит? “Может быть, однажды он поймет, чем я ради него жертвовала, и потом — это может плохо отразиться на детях”. Но ведь ее дом и без того уже превратился в ад для детей! Это совершенно непостижимо. Неужели правда, что некоторые женщины любят, когда их бьют?»

Хотя меня уверяли, будто испанские мужья перестали ревновать, я не могла не отметить, что с женщинами дело обстоит совершенно иначе: жены хоть и смотрят на шалости мужей сквозь пальцы, но вовсе их не оправдывают.

«Мужчин тянет “налево”; приходится следить, чтобы они не заводили шашней со служанками,— говорила молодая замужняя женщина из Понтеведры.— Конечно, будь моя воля, в доме бы никогда не появилось ни одного смазливого личика. Я знаю слишком много случаев, когда из-за этого рушилось семейное счастье жены».

В Сантьяго буржуа средних лет говорил: «Мы не такие донжуаны, какими были когда-то. Думаю, мы стали лучше в этом отношении. Всего несколько лет назад я бы считал себя обязанным ухаживать за каждой встретившейся мне привлекательной женщиной. Теперь я понимаю, что это довольно глупо». От меня не укрылись огонек в его глазах и появившееся на лице выражение робкой надежды, которую я всячески постаралась рассеять. «Все мужчины моего возраста одинаковы»,— вздохнув, добавил мой собеседник. Но я слышала также, как двадцатитрехлетний студент признавался: «Когда девушки-иностранки приезжают в Сантьяго, они ждут, что мы будем вести себя как донжуаны, вот мы и оправдываем их ожидания!»

«Моему novio, как и мне, двадцать лет,— рассказывала симпатичная галисийка,— он меня очень любит и всегда внимателен ко мне. Но после того как мы стали близки, я узнала, что его иногда видят с другой девушкой, которая, как говорят, весьма недорого себя ценит. Когда я спросила его об этом, он сказал, что тот, кто хочет быть настоящим мужчиной, не может все время увиваться за одной женщиной, и что если он гуляет с другой девушкой, так это просто потому, что она больше его забавляет. Однако я не считала это правильным и обратилась за советом в журнал».— «И что же они ответили?» — с любопытством спросила я. «Мне пришло очень суровое письмо, которое я показала моему novio,— сказала девушка. — Ему это совсем не понравилось. Из-за моего письма он обозлился на меня. Наверное, мы скоро расстанемся. Думаю, не следовало быть такой наивной. Но откуда мне знать, ведь у меня не было опыта в общении с мужчинами. Моя мать говорит, будто все мужчины устроены одинаково, но я ей не верю... Тот, кто ответил на мое письмо в редакцию, обращался скорее к моему novio, чем ко мне. Вот почему novio так разозлился. Журналист писал: “Молодой человек, хотя вы и воображаете, что ведете себя как настоящий мужчина,— а повинно в этом широко распространенное заблуждение, будто признаком мужества является волокитство,— но на деле в ваших поступках ничего мужественного нет. Мужество не в том, чтобы “коллекционировать” женщин, а в том, чтобы уметь любить одну женщину и сделать ее по-настоящему счастливой. Вот что имеет значение, хотя мы часто склонны забывать об этом (по моим словам вы можете понять, что я и себя не считаю безгрешным в данном отношении). И намного хуже открыто демонстрировать свою неверность, а затем пытаться убедить novia, будто все так и должно быть. Если вы чувствуете, что не способны хранить верность одной женщине,— не предлагайте свое имя невинной девушке, не имеющей представления о животных инстинктах...” Я покажу вам письмо, если хотите»,— девушка торжественным жестом извлекла из сумочки конверт. Письмо было подписано: Хосе де Хуанес. Прочтя письмо, я спросила: «А как называется журнал?» — «Espana Semanal [100] «Испанский еженедельник» (исп.) — сказала она,— мой novio читает в нем статьи о науке и медицине, а меня интересуют мода и письма читателей». «Дон Хосе кажется человеком сердечным и здравомыслящим,— размышляла я.— Когда поеду в Мадрид, надо будет с ним повидаться».

Иностранцы, говоря о пылкой соблазнительной испанке, представляют себе андалусскую танцовщицу фламенко со сверкающими глазами и бедрами, напоминающими античную амфору. Однако суровая правда жизни такова, что андалусской женщины в Испании не боятся. Искусительница, притягивающая мужчин и отнимающая покой у женщин,— это не она, а галисийка, северянка, наделенная более тонкой женской хитростью и очарованием. Это удивительный, но несомненный факт, который подтвердили мне и мужчины, и женщины по всей Испании.

«Да, покорять мужчин они умеют, что есть — то есть,— неохотно произнесла женщина из Севильи, с треском сложив свой веер. — Почему так? В чем их очарование? Нас тоже считают очаровательными. Иностранцы просто обожают нас,— она вновь принялась обмахиваться веером,— за нашу жизнерадостность, нашу sal [101] соль, острота, пикантность (исп.) . Но наши мужчины... Странно, что такого они находят в этих северянках? Не думаю, что по части красоты те могут сравниться с нами. По-моему, руки и ноги у нас изящнее, талии тоньше, черты лица правильнее и глаза ярче блестят. Но что тогда? Возможно, все дело в контрасте, и мужчины попадаются на их более мягкий шарм».