Эдуард Берзин - Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках

После восстановления власти Малакки в старых владениях на Суматре последовали новые завоевания. Следующей жертвой экспансии Малакки стало важное в торговом отношении княжество Сиак. Как сообщает Т. Пиреш, Сиак вывозил рис, мед, воск, ротанг, вино и продукты тропического леса. Здесь было больше золота, чем в других суматранских владениях Малакки. Кроме того, Сиак был богат корабельным лесом и был важным центром кораблестроения [229, т. I, с. 149–150]. В ходе войны князь Сиака был убит, а его сын взят в плен. Вскоре, однако, Мансур-шах женил его на своей дочери и отправил обратно править Сиаком в качестве вассального князя [280, с. 52—531. При Мансур-шахе продолжалась война с Ару, начатая его предшественником. Малаккские войска захватили при этом город Рупат, «лежащий напротив Малакки» [229, т. II, с. 248]. Тогда же вассалом Малакки стал шейх княжества Порим на Суматре. Так же как и князь Сиака, он был взят в плен, но, принеся вассальную присягу Мансур-шаху, получил свои владения назад [229, т. II, с. 248].

Наконец, дело дошло до открытого столкновения Малакки с главным ее торговым соперником Пасеем. Там в это время произошло восстание против местного султана, и он обещал в обмен на военную помощь стать вассалом Малакки. Тун Перак и Лаксамана (командующий флотом) прибыли в Пасей со значительными силами. Но когда восстание было подавлено, султан Пасея отказался выполнить свое обещание. Тогда войска Тун Перака обратили свое оружие против самого султана. Война приняла затяжной характер. Малаккцам не удавалось прочно закрепиться в Пасее вплоть до конца XV в. В конечном итоге Пасей вошел в состав растущего северосуматран-ского государства. Однако столкновение между Малаккским (Джохорским) султанатом и Аче произошло только в XVI в. после захвата столицы Малакки португальцами [280, с. 54].

В правление Мансур-шаха Малакка стала могучей державой, своего рода экономическим центром Юго-Восточной Азии, торговые связи которого протянулись от Египта до Китая и Японии. В военной мощи Малакка среди прочих стран региона уступала, пожалуй, только Вьетнаму. Огромные богатства стекались в Малакку со всех сторон и оседали в руках султана, крупных феодалов и купцов (эти два статуса часто совмещались в одном лице). Придворная жизнь Малакки отличалась исключительной пышностью. Богатство султана оценивалось в 140 квинталов (14 тыс. фунтов) золота, не считая массы драгоценных камней [209, с. 134; 229, т. II, с. 250].

Т. Пиреш, писавший между 1512 и 1515 г. и пользовавшийся живой малаккской традицией о событиях XV в. (он застал в живых некоторых современников Мансур-шаха), дает этому правителю противоречивую оценку. С одной стороны, как пишет Т. Пиреш, «мавры Малакки говорят, что Мансур как король был лучше всех своих предшественников. Он даровал вольности иностранным купцам. Он всегда очень любил правосудие. Говорят, по ночам он лично обходил город, наблюдал за порядком… Мансур построил прекрасную мечеть там, где теперь (в 1515 г. — Э. Б.) крепость, богатые мосты через реку. Он снизил пошлины на торговлю. Его так ценили туземцы и иностранцы, что он очень разбогател… Мансур часто поднимал людей из ничтожества. Его казначеем был язычник клинг (житель восточного побережья Индии. — Э. Б.), который пользовался у него огромным влиянием. Таким же влиянием пользовался его раб, кафр (негр. — Э. Б.) из Палембанга… Впоследствии они оба, клинг и человек из Палембанга поднялись так высоко, что стали маврами (мусульманами. — Э. Б.) (еще) во времена Мансура. И бендара (бендахара. — Э. Б.), которого обезглавили здесь (в 1510 г., при Махмуд-шахе. — Э. Б.), был внуком этого клинга (по женской линии. — Э. Б.). А внук палембангца (негра. — Э. Б.) сейчас лаксамана у бывшего султана Малакки (Махмуд-шаха. — Э. Б.)» [229, т. II, с. 249]. С другой стороны, Т. Пиреш отмечает, что Мансур-шах был страстным игроком, отличался невероятной расточительностью и вел крайне рассеянный образ жизни. «Он забирал всех красивых женщин купцов, парсов и клингов в свой гарем (а впоследствии) обращал их в мусульманство и выдавал замуж за сыновей мандаринов, давая им приданое» [229, т. II, с. 249]. По-видимому, в воспоминаниях стариков, беседовавших с Т. Пирешом, живописная фигура Мансур-шаха затеняла державшегося на втором плане подлинного правителя государства — Тун Перака, создателя величия Малакки. В написанных позже малайских анналах прямо говорится, что Мансур-шах был слабым государем, во всем безропотно следовавшим указаниям Тун Перака.

Особенно яркое выражение эта зависимость получила в вопросе о престолонаследии. Старший сын Мансур-шаха Раджа Мухаммед, видимо, был выразителем настроений той части малаккских феодалов, которая тяготилась властью Тун Перака и добивалась его устранения. Однажды во время игры в мяч Раджа Мухаммед, придравшись к ничтожному поводу, заколол крисом сына Тук Перака. Возможно, этим он рассчитывал вызвать правительственный кризис. Действительно, многочисленная родня Тун Перака немедленно потребовала крови убийцы. Если бы Тун Перак поддержал это требование перед султаном, любящее сердце отца, по расчетам оппозиции, могло бы не выдержать, и это привело бы к падению первого министра. Тун Перак проявил, однако, государственную мудрость. Он потребовал лишь отстранения Раджи Мухаммеда от наследования троном, компенсировав это, впрочем, удельным княжением в Па-ханге, крупнейшем вассальном владении Малакки. Мансур-шах принял этот компромисс. Наследником престола был назначен Раджа Хусейн, сын Мансур-шаха от другой жены, сестры Тун Перака. Таким образом, в результате конфликта могущественный бендахара вознесся еще выше [209, с. 134; 280, с. 54].

В 1477 г. Мансур-шах умер и на престол взошел Раджа Хусейн, принявший тронное имя Ала-уд-дин Риаят-шах (1477–1488), родной племянник Тун Перака. Еще в бытность наследником он женился на Тун Сенадже, племяннице Тун Перака; его зависимость от бендахары была еще сильнее, чем у его отца [280, с. 55].

Начало правления ознаменовалось конфликтом между молодым султаном и его старшим единокровным братом Махмудом. Этот Махмуд был родным братом убийцы сына Тун Перака, Раджи Мухаммада, который умер (или был тайно устранен?) в 1475 г. Он по праву старшинства считал себя законным наследником, а вместо этого был отправлен в тот же Паханг. Укрепившись там, он бросил открытый вызов Ала-уд-дину, убив губернатора княжества Тренгану Таланая за то, что он принес присягу новому султану. Ала-уд-дин хотел начать военные действия против Паханга, но Тун Перак наложил на это решение вето. Он пресек начинающуюся гражданскую войну более экономичным способом, направив в Паханг лаксаману Ханг Туа-ха. Этот выдающийся военачальник и будущий главный герой малайского эпоса дерзко вошел во дворец Махмуда с несколькими воинами и на глазах у пахангского султана убил одного из его придворных, родственника убийцы Таланая. Опасаясь, что следующий террористический акт будет направлен против него самого, Махмуд поспешил выразить покорность [280, с. 56].