Елена Коровина - Знаем ли мы свои любимые сказки? Тайны и секреты сказочных произведений. О том, как сказки приходят к людям из прошлого и настоящего

Сила художественной убедительности сказок Киплинга настолько велика, что ей нельзя противостоять. Все его говорящие звери так убедительны, что мы уже не можем представить себе пантеру не благородной и не мужественной, питона – не таинственным и могущественным или Кошку, которая не бродила бы где хотела – сама по себе. И «Книга джунглей», и «Вот так сказки», рассказывая о животном мире и о героях-животных, вовсе не являются анималистическими, то есть сказками о животных. Ибо на самом деле все это – очередной киплинговский миф. Это сказки о людских характерах – добрых и злых, тщеславных и беззаботных, грубых и веселых. В своих сказках писатель переплетает сказочное и обыденное. Он насыщает их остроумными выдумками, веселыми стихами, смесью откровенно детской и вальяжно академической лексики. Все это дает удивительно индивидуальный – киплинговский результат. Иногда вскользь брошенное замечание поднимается до философского уровня. Часто шутки становятся откровенно ироничными. Вам ничего не напоминает такой стиль? Конечно – приключения Алисы в Стране чудес. Недаром Кэрролл приветствовал еще первые книги молодого Киплинга. Если бы Кэрролл дожил до киплинговских сказок, он, верно, признал бы их родственными. Недаром «Вот так сказки» считаются в Англии книгой номер два. После «Алисы» – книги номер один.

Есть у сказок Киплинга, собравших в себя мотивы чуть ли не со всего света, одна тайная черта. Все они – очень домашние. Удивительно, но писатель, воспевавший романтику дальних походов, битв и скитаний, на поверку оказался существом абсолютно домашним. Недаром его подросший Маугли начинал истово мечтать о доме. И все последующие сказки Киплинга пропитаны этой атмосферой дома, уюта, пристани. Где бы ни скитались его герои, куда бы ни отправлялись, завороженные любопытством, в итоге они всегда рвались обратно в свой ДОМ – туда, где в главный Праздник традиционно пекут рождественский пудинг, а каждый день всегда пьют свою традиционную чашечку чая на five o’clock.

Дж.Л. Киплинг. Иллюстрация к «Книге джунглей»

Кстати, а кто знает, откуда появилась традиция пятичасового чаепития в английских аристократических салонах, а потом и повсеместно?

Устраивать викторину не станем, просто вспомним.

На Востоке, традиционно в Китае, а потом и в Индии, чай пили, конечно, с незапамятных времен. А вот в Англию он попал только в 1664 году, когда королю Карлу Второму был преподнесен воистину драгоценный подарок – чайные листочки, которые следовало заваривать кипятком. Сам король остался к этому новому напитку равнодушен. А вот его супруга Екатерина Браганская пристрастилась выпивать в день по чашечке чаю. Да-да, всего по чашечке, ибо высушенные листочки, привезенные из Индии, были настолько дороги, что даже короли не могли себе позволить пить чай, как мы потом – самоварами. На чаепитие тогда звали только самых-самых доверенных придворных. Правда, не всем нравился горький вкус напитка, да и чашечки, в которых его подавали, часто лопались от кипятка. Вот кто-то из придворных поваров и придумал: сначала надо наливать в чашку молоко, а потом уже заваренный кипятком чай. Так появился традиционный английский чай с молоком.

А вот час пития был узаконен куда позже – только во времена королевы Виктории – в 1840 году. И ввела эту традицию в жизнь Анна Рассел, седьмая герцогиня Бедфордская. Она была невесткой британского премьер-министра Джона Рассела, но главное – доверенной подругой самой королевы Виктории, ее фрейлиной («дамой постели»). Она-то и обратила внимание на то, что между ранним по тем временам обедом и поздним ужином, который часто сервировался только после восьми часов вечера, очень хочется… покушать. Сама герцогиня Анна являлась сторонницей сладкой еды, а потому приказала приносить в ее покои к пяти часам для нее и друзей (частенько среди них присутствовала и сама королева Виктория) чай с булочками и пирожными. Так и возникла традиция Five o’clock Teа , принятая на ура сначала в домах аристократов, а потом и среднего класса.

А если вспомнить Россию? Тогда уж без викторины точно не обойтись. Должны же мы знать свою историю. А чай хоть и восточный гость, но с веками стал нашим национальным российским напитком номер один.

А когда и при каких обстоятельствах чай появился в России?

Кто ответит правильно, получит от жизни много-много радости и веселья, ибо, как говаривали древние, «чай веселит душу и радует сердце».

Не знаете?! Запомните накрепко: чай в России появился ЗАДОЛГО до его явления при английском дворе Карла Второго. В 1618 году китайские послы привезли в дар русскому царю Михаилу Федоровичу (тому самому – первому Романову!) несколько ящиков (!) чая. Известно, что потом, в 1638 году, русские послы уже привозили чай для Михаила Федоровича – значит, чай уже прижился в России. То есть мы приобщились к «чай-напитку» и «чай-листу» почти на полвека раньше, чем англичане, столь снобистски гордящиеся своим five o’clock .

Вот только по часам пить чай не стали. Да и то – как может русская душа делать что-то по часам?! Да у нас не может быть регламентов: уж пить – так до седьмого пота, уж чаевничать – так самоварами! Тут не до традиций – суметь бы из-за стола встать с нашим-то хлебосольством!

А вот англичане – народ регламентированный, во всем традиции и порядок уважающий. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо. До тех пор, пока, конечно, не становится плохо. Вот в «Вот так сказках», например, Киплинг очень даже стремится к порядку. У него даже двери экватора закрыты. А как же иначе? Двери настоящего дома должны быть закрыты. Тогда будет покой. Как всегда бывали закрыты двери кабинета самого Киплинга, когда он работал. В доме должен быть покой и порядок. А если прийти не вовремя к австралийскому богу Нконгу, тот может и не принять, потому что «принимает ванну». Об этой чисто английской привычке можно узнать из «Сказки о Старике Кенгуру». И оттого, что такие обыкновенные домашние вещи, как ванна или закрытая дверь, встречаются в сказках, сказки становятся еще ближе и роднее. О строго личных семейных событиях тоже можно прочесть в этих сказках. О рождении первой дочки Эффи написано в «Кошке, которая гуляла сама по себе», а о том, как Эффи (она же Тэффи) учила азбуку или писала первое письмо, повествуют сказки «Как была придумана азбука» и «Как было написано первое письмо» (все – из сборника «Вот так сказки»).

Эффи была его первенцем, его любимицей. Почти все «Вот так сказки» – для нее. Для нее купили дом в США, в штате Вермонт, назвав его Наулахка – что значит по-индийски «сказочное сокровище». Но ни дом, ни сказки не смогли удержать Эффи. Однажды она простудилась и умерла. И Наулахку пришлось продать. Киплинг не смог туда вернуться.