Эдуард Фукс - История нравов

Сохранившиеся податные списки города Парижа показывают, как рано проституция была обложена податью. Из этого документа видно, что уже в XIII в. налог на проституцию давал городской казне изрядный доход. О Сиксте IV сообщают, что он получал от одного только дома терпимости не менее двадцати тысяч дукатов. Тот же папа часто передавал священникам в виде синекуры налоги, вносившиеся известным числом проституток. Агриппа фон Неттесгейм сообщает, что доходы одного церковного сановника состояли из «двух бенефиций, одного курата в двадцать дукатов, одного приората, доставлявшего сорок дукатов, и трех проституток в доме терпимости». Не менее интересные данные имеются у нас также и об обложении проституции и ее доходов в Гамбурге в конце XV в. По имеющимся у нас сведениям, «городское управление совершило договор с двумя содержателями домов терпимости, в силу которого они должны были платить ежегодно за каждую девицу таксу от пяти до девяти талантов». Кое-какие данные имеются у нас и относительно Нюрнберга. Правда, точных цифр в данном случае нет, но известно, что в силу указа 1487 г. содержатель дома терпимости был обязан выплачивать по неделям выговоренную плату за наем помещения и за концессию.

Когда проститутка старится и красота ее уже не находит спроса на рынке любви, она, если только не погибнет в нищете и больнице, принимается за еще более доходную профессию сводни. «В молодости — девка, под старость — сводня».

Войско своден рекрутировалось, однако, не только из проституток в отставке, а также из значительного числа женщин, всегда исключительно занимавшихся только этим ремеслом или публично для всех желающих, или под той или другой маской для отдельных лиц. Такие женщины встречались во всех классах. Наиболее обычным покровом, под которым сводня исполняла свою деятельность на службе отдельных лиц, был чин камеристки.

В Испании прикомандированная к жене или дочери знатных людей дуэнья, или «блюстительница чести», была в огромном большинстве случаев не чем иным, как сводней, доставлявшей любовников своей осужденной по испанскому обычаю на затворническую жизнь госпоже. Сводне, находящейся на службе у всех и каждого, посвятил целую главу Аретино. По его описанию, выходит, что она порой наиболее занятая особа. Особенно ночью у нее часто ни минуты отдыха. Выведенная Аретино сводня рассказывает: «По ночам сводня ведет образ жизни летучей мыши, которая ни на минуту не садится. Главная ее деятельность начинается, когда совы и филины вылетают из своих нор. Тогда и сводня покидает свое гнездо и бегает по женским и мужским монастырям, дворам, притонам и трактирам. В одном месте она приглашает с собой монаха, в другом монахиню. Одного она сводит со вдовой, другого с куртизанкой, одного с замужней, другого с девушкой; лакею она подводит камеристку, мажордома соединяет с госпожой. Она заговаривает раны, собирает растения, заклинает духов, вырывает мертвецам зубы, снимает с повешенных сапоги, пишет формулы заклинания, сводит звезды, разъединяет планеты и порой получает изрядную встрепку».

Эти отряды проституции были всегда безмерно велики, особенно в эпохи всеобщей разнузданности. Никто их не считал, да и никогда не сочтет!

Еще значительнее было войско мужских паразитов, живших за счет проститутки, войско сводников — сутенеры. Профессия сводника весьма напоминает ремесло сводни. Подобно тому как камеристка часто исполняла обязанности сводни — при знатной даме, так камердинер — при знатном барине. Гораздо больше было, однако, число тех, кто занимались этим ремеслом на собственный риск и страх и сбывали одну или несколько проституток для временного или более продолжительного пользования. Уже и тогда публичная женщина, промышлявшая на воле, нуждалась во всегда готовом к ее услугам заступнике, который мог бы защитить ее от нападений и грубого обращения, а также вовремя предупредить ее о появлении городских стражников, ловивших тайных проституток.

Проститутка была одним из главных центров тогдашней общественной жизни. Наиболее ценны ми и характерными доказательствами в этом отношении являются, несомненно, празднества эпохи Ренессанса. Можно без преувеличения сказать, что в большинстве случаев проститутка была главным фактором, создававшим праздничное настроение, так как она вносила больше всех жизнь в эти увеселения. И это было вовсе не случайностью и не было простым сопутствующим явлением: именно создание такого настроения было в данном случае главной целью. Специально ради этой цели проституток привлекали ко всем праздникам, и устроители, т. е. отцы города, сознательно выдвигали их для повышения настроения.

Это прежде всего доказывается той выдающейся постоянной ролью, которую эти женщины играли на таких празднествах. В большинстве случаев, когда торжество происходило в теплую пору года, в эпоху Ренессанса господствовал обычай передавать букеты, бросать к ногам торжественного шествия цветы, забрасывать ими присутствовавший народ. Эту обязанность возлагали в большинстве случаев на проституток. Этим, однако, еще не исчерпывалась их роль в деле возбуждения известного настроения. Они отнюдь не исполняли обязанности простых статисток; не уступали потом своего места порядочным женщинам, дабы те тем ярче сияли своей благовоспитанностью и добродетелью. Нет, они действовали часто в продолжение всего празднества и являлись гвоздем всей увеселительной программы.

Мы имеем в виду довольно распространенный обычай, по которому одна или несколько красивых нагих куртизанок встречали или приветствовали высокого княжеского гостя. Именно этот пункт программы был всегда главной частью торжественного приема. Когда начинались танцы, то проституткам не отводились места простых зрительниц за оградой. Напротив, именно с ними обыкновенно плясали придворные и дворяне, тогда как гордые патрицианки смотрели на пляску с высоты балкона или эстрады. Во время таких празднеств устраивались далее всевозможные представления, турниры, бега и т. п., участницами которых бывали исключительно «вольные дочери» города. Одни из прекраснейших куртизанок изображали группы мифологического или символического характера, другие исполняли вакхические танцы, или они состязались между собой из-за премии красоты, назначенной городом. Особенной популярностью пользовались так называемые «бега проституток», ибо здесь случай всегда являлся услужливым сводником чувств зрителей.