Вильгельм Райх - Психология масс и фашизм

Появляется третий прохожий, плюёт инженеру в лицо и уходит. Тёща инженера, обладающая особым талантом терзать своих близких, изводит его придирками.

Эти примеры служат иллюстрацией «критики» равнодушных прохожих, которые, подобно разбойникам с большой дороги, без всякой причины портят работу, о которой они ничего не знают, в которой они не разбираются, которая их совершенно не касается. В значительной мере эти примеры типичны для использования так называемой «свободы обсуждений» и «права на критику» в широких слоях общества. Аналогичный характер носила и критика первых оргонных исследований со стороны традиционной школы психотерапевтов и онкологов. Они не заинтересованы в оказании помощи и в улучшении работы. Они лишь срывают выполнение трудной работы без всякой на то причины. В основе их действий лежат побуждения, которые не имеют отношения ни к предмету критики, ни к объективности.

Подлинное обсуждение и подлинная критика имеют совершенно иной характер. Мы покажем это на примере.

Возле гаража, в котором работает с двигателем первый инженер, останавливается другой инженер. Обладая большим опытом в этой области, он тотчас замечает, что у первого инженера возникли проблемы. Он снимает пиджак, и, засучив рукава, в первую очередь пытается разобраться в ошибках. Он указывает на упущение первого инженера, обсуждает и критикует работу, а затем помогает сделать работу лучше. «Ворчанье» тёщи и собственные профессиональные неудачи не служат стимулом к работе. Он объективно заинтересован в успехе дела.

Нередко бывает трудно установить различие между двумя вышеупомянутыми видами критики.

Иррациональная придирчивость часто скрывается под личиной сложной объективности. Эти два столь различных вида критики обычно включают в одно понятие «научной критики».

В строгом научно-объективном смысле этого слова можно признать допустимой только имманентную критику. Это означает, что человек, осуществляющий критику, прежде всего должен отвечать ряду требований.

1. Он должен хорошо разбираться в той области, которую он собирается критиковать.

2. Он должен знать эту область по меньшей мере не хуже, если не лучше, чем критикуемое им лицо.

3. Он должен быть заинтересован не в срыве работы, а в её успехе. Если же он стремится сорвать работу, т. е. не руководствуется объективными интересами, тогда он — невротический ворчун, а не критик.

4. Он должен осуществлять критику с точки зрения критикуемой сферы труда. Он не вправе критиковать с чуждой точки зрения, т. е. с таких позиций, которые не имеют отношения к данной сфере труда. Глубинную психологию невозможно критиковать с позиций поверхностной психологии. В то же время поверхностную психологию можно критиковать с позиций глубинной психологии. Объясняется это просто. Глубинная психология вынуждена включать поверхностную психологию в свои исследования, Поэтому ей знакома проблематика и методология поверхностной психологии. С другой стороны, поверхностная психология по определению поверхностна, т. е. она не ищет биологические побуждения, которые лежат в основе психологических явлений.

Мы не можем критиковать электрическую машину с точки зрения машины, предназначенной для обогрева помещения. Теория теплопередачи имеет значение для электрической машины лишь постольку, поскольку она позволяет инженеру-электрику предотвратить перегрев электрической машины. С этой точки зрения инженер-электрик, безусловно, будет благодарен специалисту в области теории теплопередачи за полезные рекомендации. Но было бы нелепо винить электрическую машину за то, что она не может обогревать помещение.

Из вышесказанного следует, что сексуальную энергетику, стремящуюся освободить естественную сексуальность детей, подростков и взрослых от неврозов, извращений и преступности, невозможно критиковать с позиций антисексуального морализма, так как моралист стремится не освободить, а подавить естественную сексуальность детей и подростков. Музыкант не вправе критиковать шахтёра, а врач не вправе критиковать геолога. Мы можем любить или не любить определённый вид работы, но наши чувства не влияют на её характер или полезность.

Вышеприведённые замечания о критике и придирчивости имеют только одну цель — смягчить отношение молодых сторонников сексуальной энергетики и биофизиков оргона к критике.

Анализ понятия рабочей демократии, как мы видим, привёл нас к сфере человеческой жизни, которой на протяжении тысячелетий придавалось огромное значение. Эта сложная сфера так называемой «человеческой природы» издавна считалась неподвластной человеку. То, о чём не только философы, поэты и политиканы, но и великие психологи с горечью говорят: «Такова человеческая природа», — полностью соответствует сексуально-энергетическому клиническому понятию «эмоциональной чумы». Мы можем определить её как совокупность всех иррациональных форм жизнедеятельности природного человека. Если «человеческая природа», которую считают неизменной, соответствует «эмоциональной чуме», а «эмоциональная чума» в свою очередь соответствует совокупности всех форм иррациональной жизнедеятельности природного человека и если трудовая деятельность, независимая как таковая от человека, рациональна, тогда мы имеем дело с двумя противоположными сферами человеческой» деятельности: существенно необходимый труд как рациональная форма жизнедеятельности, с одной стороны, и «эмоциональная чума», как иррациональная форма жизнедеятельности, с другой стороны. Нетрудно догадаться, что с рабоче-демократических позиций представляются иррациональными все виды политической деятельности (как проявления «эмоциональной чумы»), которые не опираются на познание, труд и любовь. На древний вопрос: «Как можно вплотную подойти к проблеме «пресловутой» человеческой природы?» — рабочая демократия даёт следующий ответ: образование, гигиена и медицина, которые с незапамятных времён пытаются разрешить проблему человеческой природы, находят в рациональной форме существенно необходимого труда могучего союзника в борьбе против «эмоциональной чумы».

Для того чтобы проследить до конца ход рабоче-демократических рассуждений, необходимо в первую очередь полностью освободиться от общепринятых форм политического и идеологического мышления. Только таким образом можно сопоставить принципиально иное направление мысли, источником которого является мир любви, труда и познания, с направлением мысли, источником которого является мир пышности и торжественности дипломатических и политических совещаний.