Николай Морозов - Новый взгляд на историю Русского государства

При первом же рассмотрении этих документов обратил на себя внимание титул, которым величал себя Дивастич, с которым обращались к нему его корреспонденты. В ряде этих документов ему присвоен титул „согдийский царь, господин Самарканда“ — буквально тот же титул, который носил его современник согдийский царь Гурек. Выяснению этого противоречия и были посвящены первые попытки расшифрования документов: трудно было допустить одновременно существование двух согдийских царей.

Среди писем, актов, деловых записей, расписок, из которых состоит этот архив, обратили на себя внимание документы, датированные годами Дивастича. Естественно было думать, что они могут выяснить роль его в арабо-согдийских отношениях и в частности выяснить его отношение к согдийским царям: Гуреку и его предшественнику Тархуну.

Некоторые арабские источники, а за ними и некоторые ученые считают слово „Тархун“ не собственным именем. Данные наших документов заставляют принять именно такую точку зрения, так как на этой основе только и возможно разрешение поставленного выше вопроса. В частности совпадение времени царствования Тархуна и Дивастича (704-710 годы [226] Едва ли юлианские, какими их считают согдисты! ) и количество лет царствования (5-6 лет) легко объясняется, если признать, что Тархун и Дивастич — одно и то же лицо.

Титул „тархун“, по всей вероятности, не что иное, как „тарахан“ — слово турецкого происхождения, которым обозначали феодалов, зависимых или находящихся под покровительством турок. Согдийские цари не раз обращались за помощью к турецкому хакану против арабов, и поэтому наделение согдийского царя титулом „тархун“ не может вызвать удивления.

Наши датированные документы, в которых приводятся названия дней и месяцев, дают богатый материал для суждения о согдийском календаре. Этот календарь отличался всеми особенностями иранского солнечного календаря. Год делился на 12 месяцев, по 30 дней в каждом, причем каждый день месяца носил особое название, посвященное тому или иному иранскому божеству, лишь 8-й, 15-й и 23-й дни носили одно название. Названия согдийских месяцев сильно отличалось от персидских. В конце года прибавлялось 7 дней, недостающих до 365». Такое резюме доклада А. А. Фреймана.

Мы видим здесь, что отождествления двух разноименных лиц в одной персоне делается уже не одним мною. А в данном случае обращаю внимание только на одно интересное хронологическое совпадение. Если в 704-710 годы, в продолжение которых, как здесь говорится, царствовали и Тархун и Дивастич, мы будем считать по армянской эре, то в переводе на наш счет они дадут 1255-1261 годы, из которых последний есть год изгнания крестоносцев из Царь-Града греками и контрнаступления турок. Только тогда становится уместен и титул «тархан», слово турецкого происхождения, которым обозначали феодалов, зависимых или находящихся под покровительством турок...

Но здесь я уже уклонился от основного предмета настоящей главы: от изложения татарского нашествия по армянским источникам. Читатель видит сам, что все они рисуют «татар» сначала пришлыми боевыми защитниками христиан от надвигающихся на переднюю Азию исламитов, носителями креста, т. е. крестоносцами, и даже получающими из Рима полномочиями папы, как раз в ту эпоху, когда в эти страны хлынули рыцари Четвертого Крестового похода. А затем, когда крестоносцы были уже изгнаны из Царь-Града и их Латинская империя на Востоке ушла в область истории, их потомки, отрезанные от родных своих дедов и ассимилировавшиеся с местным населением, приняли веру своих победителей.

Все это в полном согласии с выводами, которые я первоначально получил из исследования русских летописей.

И к этому же выводу приходят также некоторые из западно-европейских исследований. Возьмем, например, немецкую книгу Фесслера (Dr. J. A. Fessler: Die Geschiehte der Ungern und ihrer Jandsassen. I Feil, Leipzig, 1815), где на с. 193 говорится прямо: «Название татары встречается впервые в русских летописях под 1154 годом. Под этим названием там понимаются половцы (т.е. по нашему пловцы —генуэзские мореплаватели), которые вскоре вместе с татарами составили один народ». Да и по Энгелю (Geschihte des Ungariaschen Reich, Feil I, S. 345) это имя «вместе с названием команы происходит из Венгрии около ИЗО года от куманского князя Татара». А что значит куманский? Мне кажется, что это испорченное слово комменский, т. е. пришельческий от немецкого слова Kommen — приходить, т.е. пришельческий князь Татровец.

Я не сомневаюсь, что такие же указания найдутся и в других западно-европейских первоисточниках. Для примера я приведу здесь часть выписки, сделанной для меня еще в 1935 году профессором В. Мрочеком из летописи Хорасан-Корсунь:

«Вывод татар из Татров не вызывает по существу принципиальных возражений. Русская летопись говорит: „Явишася языки, их же никто же добре ясно не весть, кто они суть и отколе изыдожа и какой язык их и какого племени суть и какая вера их“.

Немного определеннее и то место этой летописи, где переданы впечатления от битвы при Калке: „Сих же злых татар — таурмен не ведаем, откуда они пришли на нас и куда делись опять; только бог весть“.

Всеобщая история с IV ст. до нашего времени» Лависса и Рамбо, том II, с. 716 (рус. изд. 1897 году) упоминает об этом лишь в 4 строчках: «Призванные на помощь устрашенными половцами (т. е. пловцами) русские князья выступили против монголов (т. е. великих) с 80000-ным войском и встретили их на берегах Калки (1224 году). Русские, ослабленные бегством половцев (пловцов-генуэзцев), потерпели жестокое поражение».

Перейдем теперь к другому источнику, арабскому писателю Ибн-Эль-Асиру, летопись которого «Совершенство по части летописания» издана в XIX ст. Считают, что автор жил с 1160 года по 1233 году в городе Мосуле, так что сам на черноморском побережье не бывал. Этим объясняется и замечание редактора русского перевода в. Тизенгаузена: «Рассказы свои о татарах он почерпнул, по-видимому, частью из расспросов очевидцев, частью из дошедших до него слухов». Однако, как сейчас мы увидим, он передал слухи вполне правдоподобно.

«Когда Татары овладели землею Кипчаков (купчаков) и Кипчаки разбрелись, как мы рассказали, то большая толпа из них ушла в землю русских; это страна обширная, длинная и широкая, соседняя с ними, и жители ее исповедывают веру христианскую. По прибытии к ним кипчаков-генуэзцев все собрались и единогласно решили биться с Татарами, если они сойдут на них.

Татары пробыли некоторое время в земле Кипчакской, но потом в 620 году (4 февраля 1223-3 января 1224 году) двинулись в страну Русских. Услышав весть о них, Русские и Кипчаки (купчики — генуэзцы), успевшие приготовиться к бою с ними, вышли на путь Татар, чтобы встретить их прежде, чем они придут в землю их, и отразить от нее. Известие о движении их дошло до Татар, и они (Татары) обратились вспять. Тогда у Русских и Кипчаков (генуэзцев) явилось желание (напасть) на них, полагая, что татары повернулись вспять со страху перед ними и по бессилию сразиться с ними, они усердно стали преследовать их. Татары оке не переставали отступать, а русские и кипчаки гнались по следам их 12 дней, (но) потом татары обратились на Русских и Кипчаков, которые заметили их только тогда, когда уже наткнулись на них; для преследователей это было совершенно неожиданно, потому что они считали себя безопасными от Татар, будучи уверены в своем превосходстве над ними. Не успели они собраться к бою, как на них напали Татары с значительно превосходящими силами. Обе стороны бились с неслыханным упорством, и бой между ними длился несколько дней. Наконец Татары одержали победу».