Дэвид Фридман - Пенис. История взлетов и падений

Вот почему урологи, сравнившие появление «сиалнса» — таблетки-на-день, которая гарантирует устойчивую эрекцию и уже проходит клинические испытания, — с высадкой человека на Луну, отнюдь не утратили чувство меры, несмотря на такую разновеликую метафору. Победить импотенцию с помощью маленькой таблетки, которую достаточно просто положить в рот, — это и в самом деле (прошу прощения, коммандер Армстронг) гигантский скачок для всего человечества! [262] Как известно, комманлер Нил Армстронг, командир корабля «Аполло-11», сделав первый в истории шаг по поверхности Луны 20 июля 1969 гола, сказал: «Это один маленький шаг для человека, но гигантский прыжок для всего человечества». Ведь благодаря ей наши представления о пенисе претерпели самые драматичные изменения за всю историю существования этого органа. Он превратился в обычную шину, которую можно легко подкачать, просто получив у врача необходимый рецепт. Даже уролог в состоянии оценить психологические аспекты этого переворота.

Специалист по эректильной дисфункции доктор Дж. Франсуа Эйд из Нью-Йорка сказал, что благодаря своей работе он понял одну вещь: потеря потенции равносильна потере части разума. «Я не хочу сказать, что пациенты при этом сходят с ума, — уточняет Эйд, — однако они и в самом деле утрачивают часть своей личности». Но поскольку мужчина способен обхватить свое мужское начало собственной рукой, сегодня ему необходимо чувствовать его силу и потенциал больше, чем когда-либо. Хотя бы потому, что благодаря современным техническим достижениям прежние понятия мужественности сильно устарели. Теперь мужчину больше ценят не за физическую силу — не за то, что он может построить для своей семьи жилище, сразиться с врагами или набрать воды из колодца. Все это делают за него машины. Мышцы — это скорее некий символ, чем то, что может приносить реальную пользу. Потому-то эрегированный пенис стал в наши дни самой мощной символической «мышцей».

Один из пациентов Эйда сказал ему, что импотенция отняла у него все самое ценное, что было в его жизни: самоуважение, интимную сторону брака, терпение в отношениях с детьми и даже чувство юмора. «Всякий раз, когда он слышал шутку на тему секса, он непроизвольно втягивал голову в плечи, — рассказывал Эйд. — Это как если бы его собственное «я» болело раком!» Подобный фаллоцентризм, сказали бы Леонора Тифер и прочие суровые критики, — не столько биологический факт, сколько фактор обучаемости, и раз уж мужчины смогли ему научиться, значит, смогут — и должны — от него отучиться. Ведь эта социальная конструкция, говорят они, является частью сексуального сценария с мужчиной в главной роли, написанного самой культурой и подкрепленного мастурбацией — первым сексуальным актом в жизни большинства мужчин. Важность этого акта в создании «сексуального сценария» конкретного индивидуума, считают Джон X. Гэньон и Уильям Саймон, которые, собственно, и предложили этот термин, трудно переоценить.

Мастурбация «провозглашает независимость мужчины», писали они в своей книге «Сексуальное поведение» (1973). Она «проецирует половое желание мужчины на пенис, обеспечивая гениталиям центральное положение в физическом и символическом контексте. Способность к эрекции — это важный признак (большинство мужчин сказали бы — самый важный признак) мужественности и силы».

Такой сексуальный сценарий подсказывает еще одну кинематографическую метафору, выявляющую суть эректильной индустрии и то, как она повлияла на связь мужчины с собственным пенисом. В истории их взаимоотношений есть все ингредиенты эпической голливудской драмы: секс, конфликты, тайны, религия, герои, злодеи, кучи денег, совершенная технология — и даже смерть. Теперь же, благодаря эректильной индустрии, у этих взаимоотношений появилось то, что есть в любом эпическом кино, — концовка.

Это то, к чему все сводится, когда появляется ответ на ключевой вопрос. В прошлом попытки разрешить проблему «кто здесь главный?» лишь умножали количество линз, через которые мужчина пытался исследовать самую неразрешимую загадку своей жизни. История пениса — это история его эволюции как идеи. Век за веком пенис обожествляли, демонизировали, секуляризировали, препарировали, превращали в расовую проблему, подвергали психоанализу и политизировали, пока современная эректильная индустрия не превратила его, наконец, в объект медикаментозного лечения. Каждая из этих «линз» была попыткой осмыслить взаимоотношения мужчины со своим главным органом на интеллектуальном и чувственном уровне. При этом некоторые линзы делали изображение особенно четким и ясным. Невозможно отрицать влияние на ход этой истории Блаженного Августина и Фрейда. Но все же самый радикальный сдвиг в сознании (и физиологии) произвела «лекарственная линза».

У нашей истории есть концовка, но это отнюдь не конец. Связь мужчины со своим «ведущим» органом претерпела серьезные изменения, по все же никуда не делась. И хотя немалая часть этого ребуса уже разгадана, нас продолжают манить другие тайны. Медицинские препараты для улучшения эрекции начали применять всего четверть века назад, тогда как история таблеток «мужской силы» почти вдвое моложе. Оба этих подхода помогли ответить на целый ряд важных вопросов, но, как водится, породили новые. Наука помогла тем, кто страдает эректильной дисфункцией, и медикаментозный пенис, конечно, лучше «жезла дьявола», однако долгосрочный эффект от использования ингибиторов PDE-5 и их влияние на пенис нам пока неизвестны. Не получится ли так, что постоянное введение в организм этих ингибиторов активизирует выработку PDE-5? (Такая реакция вполне ожидаема и тому уже есть примеры.) Как это скажется на внутренней биохимии мужчин? Или на их поведении? Ответы на эти вопросы мы узнаем лишь через какое-то время, и для кого-то они могут оказаться запоздалыми.

С другой стороны — скорее метафизической, чем медицинской, — раздаются голоса критиков, обеспокоенных тем, что эректильная индустрия заменила идею пениса антиидеей, часть тела — вещью, а символ мужественности — неуязвимым надувным шариком. Неизвестно, понимают ли нынешние «мануфактурщики эрекции» психологические аспекты взаимоотношений мужчины с собственным пенисом, однако их инновационные методы лечения навсегда изменили характер этих взаимоотношений, просто растворив химическим путем их главную проблему. И здесь неизбежно встает вопрос о власти — тот самый, который в той или иной степени определял характер этих взаимоотношений на протяжении всей истории. Теперь мужчина может быть уверен, что его мужское естество подвластно ему в буквальном смысле слова. Прибегая к услугам эректильной индустрии, он гарантирует, что пенис будет служить ему, а не наоборот.