Сергей Неподкосов - Символ «мертвая голова»

Костница содержит останки примерно 3000 человек, однако в ее подвале существует большой склеп с останками на несколько тысяч человек больше. Здесь покоятся жертвы Силезеких войн, а также инфекционных болезней XVIII в. Проект был детищем приходского священника Вацлава Томашека, служившего здесь с 1764 по 1804 год. Он унаследовал старый деревянный склеп в очень ветхом состоянии {227} 227 Bach A. Urkundliche Kirchen-Geschichte der Grafschaft Glaz. Brcslau, 1841. P. 509. . Совместно с могильщиком Йозефом Пфлегером деревянные строения были расчищены, собранные человеческие останки продезинфицированы, пропитаны и погребены в подземном склепе. В настоящее время оссуа-рий расположен под часовней, возведенной в 1776 году под впечатлением от знаменитого капуцинского костехранилища в Риме. Специальные службы в ней совершаются два раза в год, в День памяти Всех Душ и на день образования церкви {228} 228 Die Shadelkapellc in Dcutsch Tscherbeney. Der Gebrigsfreund 15: 3. 1903, P. 36—37. . После смерти священника Вацлава Томашека его череп был водружен на алтарь.

В XIX в. оформление оссуариев представлено широкой стилистической палитрой. Одна из школ была основана на господствующей неоклассической эстетике, которая была популярна в начале столетия и при участии которой были возведены серии памятников на территории региона Алгарве на юге Португалии. Для этого стиля характерны тщательно сформированные механизмы с традиционными архитектурными мотивами оформления костных останков. Наилучшим примером является костехранилище в соборе Носасеньора-ду-Карму в Фаро {229} 229 The John Murray Company. A Handbook for Travels in Portugal: With a Travels Map. London, 1856. P. 57. . С 1816 года кости доставляют сюда со старого кладбища. Сама церковь, над входом в которую расположена надпись: «Кости ждут костей», была торжественно открыта в 1719 году. Строительство велось орденом кармелитов.

Нумерология послужила основой для упорядоченного расположения костных останков в часовне, которые были основаны на номере три, и все элементы кратны числу три, шесть и девять. Номер три имеет очевидные корни в христианстве, но схема здесь также может быть продиктована символикой кармелитов, в частности, треугольного щита со звездами.

В убранстве часовни было использовано 1245 черепов. Возможно, даже это число может укладываться в схему, кратную числу три: оно может быть сгруппировано как 1+2 = 3; 2 + 4 = 6; 4 + 5 = 9. Можно вывести и другие параллели с коэффициентами по оформлению костных останков в часовне в Фаро, но, насколько они будут верны, можно лишь строить догадки {230} 230 Koudounaris P. The Empire of Death: A Cultural History of Ossuaries and Charnel Houses… P. 94. .

В Алгарве существуют и другие оссуарии, относящиеся к данной стилистической категории: небольшая часовня в Лагосе и собор в Пехао.

О другом португальском костехранилище (город Эвора), организованном в крупнейшем европейском костеле, следует упомянуть отдельно. В 1738 году король Жуан V под впечатлением от миланского оссуария церкви Сан Бернардино алле Осса, решил воссоздать в своих владениях точную копию костехранилища.

Часовня с костехранилищем разместилась в бывшей францисканской обители, в убранстве оссуария использованы останки примерно 5000 людей, взятых из близлежащих кладбищ. Как и в церкви Санта-Мария-делла-Кончеционе в Риме, склеп был задуман как место для размышлений о мирской суете и покаяния в грехах. Он также был известен как Casa do Desenjano, или Дом Разочарования {231} 231 Fonseca F., Fialho M. Evora Gloriosa. Rome, 1728. P. 348; Veloso C. As capclas dos em Portugal: «speculum mortis» no cspcctaculo barocco. Coimbra, Portugal, 1993. P. 20. .

Длинные кости в эворском костеле установлены в растворе и размещены в хаотичном порядке. В склепе также присутствуют шесть толстых конструкций из останков. Потолок разделен на серию из пазух, своды окрашены сценами с участием Страстей Христовых, а также традиционными мотивами memento mori. На стенах несколько мелких, темных деревянных крестов, а также неизвестные мумии взрослого мужчины и ребенка.

Испанский филолог, юрист Франциско Перес Байер, посетивший часовню в 1780 году, предположил, что, возможно, когда-то по соседству с ними висела и третья мумия {232} 232 Veloso С. As capelas dos em Portugal: «speculum mortis» no espectaculo barocco… P. 22. . По одной из версий, три фигуры символизировали проклятых в изображениях Страшного суда, по другой — три возраста человека (юноша, взрослый, старик), вынужденных противостоять смерти.

Необходимо отметить, что стиль декора храмов и монастырей, в котором в столь причудливой форме использовались человеческие останки, встретил суровое неодобрение со стороны протестантов. Подобный культ реликвий (как и священных изображений) они считали омерзительным суеверием. Последователи Мартина Лютера утверждали, что оссуарии должны быть устранены, если не по причинам религиозной этики, то, по крайней мере, из-за соображений гигиены {233} 233 Wagner R. In aller Stille vom Moenchen Umgebetter. Frankfurter Allgemeine Zeitung. May 8, 1993, Politik, 9. . Между тем некоторые склепы по различным причинам продолжали свое существование и в евангелических общинах, например в церкви Св. Леонарда в Хиче, Англия, и церкви Св. Екатерины (Katharinenkirche) в Оппенгейме, Германия.

В период контрреформации (1545—1648) в католическом мире проповедуется идея о крайнем умерщвлении плоти, которая господствует и на протяжении восемнадцатого века. Мысли о смерти и разложении человеческого тела получили еще большее значение, вплоть до одержимости. Отметим, что череп и кости присутствовали на балахонах испанских инквизиторов {234} 234 Вовк О. Энциклопедия знаков и символов. М., 2006. С. 350. .

Дионисий Картузианец в «Жизненном направлении дворянину» поучает: «Когда же он отходит ко сну, то пусть помыслит о том, что как нынче укладывается он на свое ложе, тело его вскорости уложено будет другими в могилу» {235} 235 Directorium vitae nobilium // Dionysii Opera. XXXVII. P. 550; ХХXVIII. P. 358. .

В знаменитом труде «Трактат (или Зерцало) об искусстве достойно умирать» в жанре ars moricndi (от лат. искусство умирания), составленном неизвестным монахом-доминиканцем в эпоху Констанцского собора (1414—1418 гг.), верующим давались советы по психологическому подавлению наиболее распространенных страхов: попасть в ад, лишиться накопленного имущества, утратить веру, не выдержать мучений. В качестве доводов, наиболее полезных для умирающих, приводится пример жизни Христа, скончавшегося в жестоких муках, но воскресшего в небесной славе {236} 236 Паскале Э. Смерть и воскресение в произведениях изобразительного искусства. М., 2008. С. 82. .

Наряду с хранением костных останков в натуральном виде в этот период практиковался и такой вид погребений, как мумифицирование. Корни этого древнего погребального обычая прослеживаются во многих первобытных культурах, но особенное распространение он получил в Древнем Егинте [8] Египтяне верили в бессмертие души и не считали, что души снова возвращаются на землю. Они также верили в связь души с телом после смерти, поэтому и строили гробницы и бальзамировали тела умерших, чтобы сохранить их как опору и жилище души: «И умер Иосиф ста десяти лет. И набальзамировали его и положили в ковчег в Египте» (Быт. 50: 26). Рядом с телом усопшего клали пищу и предметы быта, чтобы обеспечить блаженство души после смерти. (Иером. Летуновский Н. Осмысление смерти и погребальных обрядов в первые века христианства // Московские Епархиальные Ведомости. 2012. № 9—10. С. 143). .