Константин Богданов - Право на сон и условные рефлексы: колыбельные песни в советской культуре 1930–1950-х годов

Winner T. G. The Oral Art and Literature of the Kazakh of Russian Central Asia. Durham: Duke University Press, 1958. P. 158. Несоответствие оригинальных текстов Джамбула и их русских переводов изредка признавалось уже в 1930-х годах. В 1940 году Г. Корабельников, редактор готовившегося (и не вышедшего) полного собрания сочинений Джамбула на русском языке, в докладе на заседании бюро национальных комиссий Союза писателей сделал обстоятельное сравнение подстрочников песен Джамбула с опубликованными текстами переводов, указав, в частности, что первые строятся по принципу тирады, тогда как вторые — на строфическом строе. «Литературная газета», опубликовавшая заметку об этом докладе, сообщала также, что «Корабельников прочел, параллельно с дословным переводом, поэтические переводы стихов „От всей души“ и „Поэмы о Ворошилове“. Грубые смысловые искажения, а также привнесенная переводчиками отсебятина вызывали у слушателей в одних случаях смех, а в других — возмущение». Одной из причин, почему существующие переводы «лишь в малой степени передают особенности поэтики великого акына», автор той же заметки называл «своеобразную монополию на переводы Джамбула, установившуюся за небольшой группой переводчиков» ( М. П. Переводы Джамбула// Литературная газета. 1940. 6 июня). Как пример характерной «редакторской» работы с текстами Джамбула А. Л. Жовтис приводит стихотворение «Джайляу» (1936): в оригинале стихотворение содержит 32 строки, в переводе К. Алтайского — 100. Лирический сюжет оригинала стал в «переводе» пропагандистской поэмой о проклятом царском времени, орденоносцах-чабанах и мудром Сталине (неопубликованный доклад А. Л. Жовтиса «Трагедия Джамбула». Машинопись, архив автора. С. 7–8). История посмертных изданий Джамбула также показательна: собрание сочинений Джамбула на казахском языке 1958 года, выпущенное АН Казахской ССР, вообще лишено упоминаний о Сталине. Все упоминания о Сталине редактор алма-атинского издательства заменил либо именами Ленина, либо партии, так что «Джамбул предстает перед нами певцом социализма, но не Сталина» ( Жовтис A. Л. Указ. соч. С. 9). См. также: Ландау Е. И. Проблемы стихотворной формы в русских переводах песен Джамбула // Учен. зап. Алма-Атинского гос. пед. института им. Абая. Алма-Ата, 1958. Т. 13. С. 260–277.

Стихи и песни о Сталине / Сост. А. Чачиков. М.: Жургазобъединение, 1935 (2-е изд.: 1936); Вячеславов П. Стихи и песни о Сталине // Литературная учеба. 1936. № 3. С. 109, но; Устное творчество казахов // Литературный критик. 1936. № 5. С. 185; Алтайский К. Акыны Советского Казахстана // Литературный критик. 1937. № 5. С. 158, 162–163, 164, 171–172, 177–178; Алтайский К. Акыны и жирши Казахстана // Литературная учеба. 1937. № 10/11. С. 223, 226.

Цит. по: Вячеславов П. Указ. соч. С. но.

Жовтис А. Л. Непридуманные анекдоты…; также неопубликованный доклад А. Л. Жовтиса «Трагедия Джамбула».

Владин А. Джамбул и его поэзия // Новый мир. 1938. № 5. С. 245.

Таким, в частности, описывает Джамбула Халдор Лакснес, видевший его в Москве в 1938 году: Laxness H. Dshambul, Stalins Liebligsdichter // Laxness H. Zeit zu schreiben: Biographische Aufzeichnungen. München: Nymphenburger Verlagshandlung, 1976. S. 252–258.

«Всю жизнь он прожил бедняком. Только советская власть построила ему дом, дала ему коня, пожизненную пенсию, окружила вниманием его старость» ( Алтайский К. Акыны советского Казахстана // Литературный критик. 1937. № 5. С. 157), или в автобиографическом изложении самого Джамбула: «Старость моя озарена счастьем. Мне более 90 лет, но я не хочу умирать. Народ меня уважает. <���…> Сбылись мои золотые сны. Я одет в шелковый халат. Живу в белой юрте. У меня темнорыжий, красивый иноходец и богатое седло» ( Джамбул. Жизнь акына. Ростов-на-Дону: Ростиздат, 1938. С. 10). Постановлением ЦИК Казахской СССР от 19 мая 1938 года имя Джамбула было присвоено Казахской государственной филармонии, одному из районов Алма-Атинской области, ряду школ, улиц и т. д. (Прикаспийская правда. 1938. 22 мая).

Для Джамбула был отстроены 12-комнатный дом с остекленной верандой, палисадником, баней, летней беседкой, две шестискатные юрты (Казахстанская правда. 1938. 6 апреля; Эйзлер И. У Джамбула // Челябинский рабочий. 1939.18 августа) и выделена в личное распоряжение легковая машина «M-i» (Вечерняя Москва. 1938.22 августа). В 1941 году Джамбул, награжденный к тому времени орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами Ленина и значившийся депутатом Верховного Совета КазССР, был удостоен Сталинской премии 2-й степени (50 тыс. рублей — примерно loo зарплат фабрично-заводского рабочего). Символические и материальные щедроты, свалившиеся на Джамбула, косвенно распространялись и на его окружение — переводчиков, секретарей и т. д. (так, например, тем же постановлением ЦИК КазССР П. Кузнецов был признан «лучшим переводчиком Джамбула на русский язык» и премирован суммой з тысячи рублей), объясняя своего рода переводческую индустрию, сложившуюся вокруг «советского Гомера» в конце 1930-х годов. По злой иронии судьбы единственным, кто не извлек для себя дивидендов в этой индустрии, оказался наиболее активный коллега Кузнецова по пропаганде Джамбула — К. Алтайский (см. выше).

О взаимоотношениях Джамбула и Кузнецова см.: Черных С. Друг Джамбула // Черных С. Под небом Алтая: Статьи. Алма-Ата: Жазушы, 1988. С. 137–217; Касымов А. «Мне тем дорог твой стих…» // Рудный Алтай. 1996. 30 марта (неопубликованные письма П. Кузнецова к Джамбулу).

Джамбул. Песни и поэмы… С. 73.

Луговской В. Народный певец // Литературная газета. 1938. 5 февраля.

«„Колыбельная песня“ — это одно из лучших произведений социалистической поэзии. В нем с огромной поэтической выразительностью запечатлены светлые думы и заботы советского народа» ( Волков А. Народный поэт Джамбул // Октябрь. 1938. № 4. С. 225). См. также: Заволжский А. Великий акын казахского народа // Литературная учеба. 1938. № 5. С. 9; Плиско Н. Великий поэт советского народа // Челябинский рабочий. 1938. 20 мая; Свободов А. Народный самоцвет // Горьковская коммуна. 1938. 20 мая.

«Его голос становится нежен и мягок, когда он поет „Колыбельную песню“ (настоящий шедевр, чудесная жемчужина поэзии Джамбула!)» ( Бачелис И. Талант, взлелеянный народом // Комсомольская правда. 1938. з февраля. Автор замечает вместе с тем, что «одна и та же песня <���…> Джамбула <���…> не повторяется дважды одинаково — она бесконечно изменяется, варьируется. <���…> Переводы песен Джамбула чрезвычайно отдалены от оригинала. Кто слышал самого Джамбула, знает, как удивительно разнообразен и причудлив ритм его песен»). «Джамбул <���…> частенько заглядывает в школу, где учатся его десять внуков и правнуков. Он любит петь свои песни детям. Здесь им была впервые пропета знаменитая колыбельная песня» (У Джамбула: От нашего специального корреспондента// Литературная газета. 1938. 5 июня).