Робер Мюшембле - Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней

Брачный возраст при Старом порядке отодвинулся, но, тем не менее, в 1700-1720 годах произошел демографический скачок и население стало стремительно увеличиваться. Современники столкнулись с серьезной проблемой и забили тревогу. В 1798 году Томас Роберт Мальтус заговорил об опасности истощения продовольственных ресурсов и призвал к добровольному ограничению рождаемости. Западная Европа входила в новую эпоху промышленного переворота. В недрах огромных городов — а именно они.были двигателем изменений — вызревал новый взгляд на сексуальность, который предшествовал, а потом и сопутствовал экономическому взлету. Распространение протестантской этики в Англии, духовное католическое возрождение во Франции, введение понятия «приличного поведения» во всей Европеприве-ли к тому, что среди большей части населения утвердился идеал умеренности и воздержания. В дальнейшем тот же идеал внедрился и в жизнь супружеской пары.

Сами супружеские ценности подверглись принципиальным изменениям. Женщин лишили большей части свободы и даже права получать удовольствие от супружеских объятий. Процессы ведьм в 1580-1680 годах способствовали тому, что женщины стали испытывать ужас перед собственной чрезмерной чувственностью. Медицина XVI-XVII веков поддерживала этот ужас. Одним из глав*ных обвинений против тех, кого заподозрили в сношениях с дьяволом, было то, что они предавались удовольствию, поправ человеческие и божественные законы, ибо искали в объятиях одно лишь наслаждение. Поведение их считалось тем более постыдным, что у многих уже наступила менопауза, а значит, они не могли зачать ребенка. Мифический ужас перед сексом-наслаждением выливался на допросах в требование признать, что пенис сатаны был покрыт шерстью, холодный как лед и причинял не выносимые мучения при соитии. Женское сладострастие уподоблялось демонической страсти, а ту, которая «умирала от наслаждения», ждала смерть и вечные муки на том свете. В противовес этому образу утверждается и держится более ста лет представление о добродетельной и благочестивой супруге, честно исполняющей свой долг перед Господом. Она рожает детей, но при этом не ищет удовольствия для себя и обретает в конце концов спасение души. Отсюда следует вывод, что добропорядочная жен? щина не должна получать удовольствие от любовных ласк. Именно в таком виде утвердилась эта мысль в XIX веке, когда буржуазная мораль провела четкую границу между страстной подругой и законной женой — послушной и целомудренной. Даже врачи подтвердили, что добродетельные женщины фригидны по природе. Такое разделе ние ролей было в интересах мужчин-самцов, главенствующих в обществе46. Они выиграли во всем, так как в общественной морали воцарился двойной стандарт, следуя которому один и тот же мужчина мог быть образцовым супругом и в то же время наслаждаться в объятиях проституток, не испытывая при этом никакой вины. Более того, послушные жены должны были быть прикованы исключительно к домашнему очагу, чтобы избегать нескромных посягательств посторонних мужчин... Так сводился к минимуму риск появления незаконнорожденных детей. Плотское удовольствие — удел шлюх, и стремление ПОЛуЧИТЬ ЄГО Даже В СуПружеСКИХ объЯТИЯХ ПОЗО? рИТ ЖеНЩИНу;'

Другое коренное изменение касалось жизни молодых холостяков. Вопреки мнению Фуко, юношеская сексуальность была введена в строгие рамки не в XIX веке, когда утвердилась биовласть, а гораздо раньше. Процесс начался уже в XVI веке, когда немногие юноши, обучавшиеся в коллежах-пансионах, оказывались на долгое время в изоляции от общества. Далее, под влиянием разнообразных социальных факторов, процесс расширялся и охватывал все большие группы юношей. При Людовике XIV во Франции завершилась эпоха профессиональной армии. По всей Европе церковь стремилась дать свое воспитание молодежи, усиливалась и роль городских сообществ. В результате в жизни юношей появился период, которого не было раньше, — «молодец на выданье», то есть сын в ожидании, пока родители подыщут ему невесту. Члены «королевств молодых» мало-помалу превратились в подростков, живущих частично или полностью под опекой старших вне связей с ровесниками. Особо ценились наследники знатных родителей и успешных горожан. В начальной школе подростки могли встретить немногочисленных девочек, но среднее и высшее образование при Старом порядке было исключительно мужским. Половое влечение втискивалось в строгие рамки. Кое-какие «глупые шалости», вызванные необходимостью приспособиться к новому образу мыслей, оставались. К ним относились, например, групповые гомосексуальные сношения в религиозных учебных заведениях или, позже, в английских университетах XIX века. Часто разрыв со старыми порядками был резким. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что в 1700 году лондонские гомосексуал сты потребовали выделить им место в городе, где он могли бы спокойно жить, не боясь нареканий и оскор лений, и компенсировать нехватку общения с себе подоными. Постоянный надзор родителей, воспитателей, священников, красочные описания грядущих мук в аду привели к тому, что юноши стали бояться собственного тела. Фламандский писатель Хуго Клаус в талантливом романе «Горе бельгийцев» описывает переживания мальчика, находящегося в религиозном учебном заведении времен Второй мировой войны47. Мальчик считает собственную сексуальность грехом и боится ее. Интериори* зация и подавление сексуальности, с точки зрения фрей дистов, ведут к постижению самого себя. Вытеснение, чувство личной вины приходят на смену общественному стыду и позволяют держать на поводке юных самцов. Однако возможны и загулы. Связь с честной женщиной запрещена, но проститутки охотно раскрывают им свои объятья. Такой выход не просто допустим — он всячески приветствуется обществом, так как мужественность можно доказать только в сношениях с женщиной.

После того как в XVIII веке выросли и расцвели огромные города, сексуальная жизнь успешных горожан стала протекать совершенно иначе, чем в крестьянском мире прошлого. Молодым холостякам ограничили доступ к производству потомства и телесным наслаждениям. Это произошло путем вытеснения желаний, запрета на онанизм и гомосексуальные связи, а также благодаря формированию образа идеальной супруги. Единственным выходом оставалось посещение проституток. Ими не внушались и женатые горожане в промежутках между супружескими объятиями. Трудно оценить, насколько сказалось здесь потрясение всех былых устоев общества, всей патриархальной системы ценностей, в недрах которой происходили глубокие экономические, религиозные, политические перемены. Можно предположить, что именно волны сублимации, накатывавшиеся одна задругой, позволили западной цивилизации уйти так далеко вперед. Они докатились и до 1960-х годов, несмотря на все взлеты и падения и рост разнообразных патологий во времена Фрейда.