Вадим Розин - Мышление и творчество

Оппонент. Может быть, и красиво, но мало ли красивых научно-фантастических романов мы прочли на своем веку, ведь, повторяю, учение Андреева и Гурджиева нам преподносят не как научно-фантастический роман, а как учения о действительности.

Автор. Сомнение, безусловно, основательное: где гарантии, истинны ли построения Гурджиева, можем ли мы их как-нибудь подтвердить? Что тут сказать? Во-первых, коллега, обратите внимание: эзотерическая действительность – это не действительность «первой природы», с ее неизменными, вечными законами, это действительность духовная и витальная. Во-вторых, эзотерическая истина – это не истина естественной науки с ее практической, инженерной ориентацией, направленной вовне, на природу. Эзотерическая истина соотносительна с эзотерическим учением и таким же опытом эзотерической жизни, она адресована прежде всего самому человеку и только через него – внешнему миру. В-третьих, хотя современная наука и человек далеко ушли в своем развитии по сравнению с прошлыми столетиями, тем не менее, в силу неоднородности культуры, а также действия традиций всегда существует почва для иных, альтернативных (по отношению к науке) форм мышления и мироощущения. Эзотеризм и является одной из таких форм. В этом смысле гарантии все же существуют: они в культурном многообразии, в плюрализме разных форм осмысления и объяснения мира и его проблем, в реальной возможности разных опытов жизни. Поэтому вовсе не обязательно принимать на веру мир Гурджиева, важно другое – с помощью его учения критически взглянуть на себя и на мир, попробовать понять альтернативное мироощущение другого человека, задуматься серьезно над фундаментальными вопросами нашего бытия.

Тут я проснулся, очевидно, исчерпав во сне все свои аргументы.

Роман Михаила Булгакова явно распадается на две плохо стыкующиеся разные части: события, имеющие место в Москве, и история про Понтия Пилата и Христа. Другое недоумение вызывает сочувствие автора к Воланду и его свите: ведь, как-никак, он Сатана или его ближайший высокий чин. Литературовед И. Л. Галинская почти с документами в руках убедительно показывает, что Булгаков в основу своего романа положил представление о мире украинского философа Григория Сковороды. Она доказывает, что центральную для романа идею трех миров (космического, библейского и земного) Булгаков вычитал у Сковороды, а трактовку Пилата взял из книги Адольфа Мюллера «Понтий Пилат, пятый прокуратор Иудеи и судья Иисуса из Назарета». Мало того, прообразом Мастера, по убеждению Галинской, является сам Сковорода, а Маргариты – идеал вечной женственности (Софии), взятой у Сковороды или философа Владимира Соловьёва. Дальше – больше: свита Воланда заимствована прямо из догматов еретиков, которые считали, что «бог света повелевает горными сферами, а князь тьмы – землей»; образ Коровьева-Фагота (прообразом его был рыцарь-еретик) взят из средневековой поэмы «Песня об альбигойском крестовом походе», из той же поэмы взята версия смерти Иуды; эпизод с книгой Мастера, не сгоревшей в огне («рукописи не горят»), извлечен Булгаковым из «Истории Альбигойцев», даже композиционно-стилистические повторы романа у Булгакова не свои, они заимствованы из поэзии трубадуров [См.: 33, c. 68–117].

Возникает ряд вопросов. Что же тогда сделал сам Булгаков: художественно скомпоновал в роман все эти идеи, сведения и приемы? В чем тогда его гений? И кто, действительно, положительный герой романа – Христос, Пилат или Воланд? Однако как Сатана может быть героем? Вообще в какой реальности происходят события в романе «Мастер и Маргарита»: фантастической, мистической, сатирической? «В фантастическом романе Булгакова, – пишет Галинская, – все лица живут двойной жизнью, попеременно выступая то в фантастическом, то в реальном мире… в произведениях Гофмана всегда присутствует рациональное объяснение всех происходящих в них чудес, иррациональности. Вот и в «Мастере и Маргарите» находим авторское стремление объяснить фантастические события рационально» [33, с. 91–92]. Но почему, спрашивается, события, происходящие в квартире № 50, более фантастичны, чем Воскрешение Христа или его взаимоотношения с Пилатом?

Не означает ли все сказанное, что герои «Мастера и Маргариты» живут и не в обычной реальности и не в необычной (фантастической или мистической), а в реальности художественной, которая в данном случае представляет собой выражение, реальность авторской личности? Может быть, и Христос, и Пилат, и Воланд, и Мастер, и Маргарита, и советские обыватели – это прежде всего реалии и переживания (живые персонажи и субъекты) личности самого Булгакова? Если это так, то дальше встает задача охарактеризовать соответствующую реальность личности М. Булгакова и через подобную «призму» понять судьбу героев его романа.

Конечно, М. Булгаков – гениальный художник-сатирик, но одновременно он широко образованный человек, искавший смысл жизни, истину, что отразилось в его жизненной философии. Но сначала о личностном фоне, на котором могла сформироваться жизненная философия М. Булгакова. Как он мог видеть, ощущать мир, смотреть на ход современной истории? НЭП, разрушение церквей, всесилье мелких и крупных администраторов, и все это на фоне личной трагедии – не понимают, не печатают, преследуют. Вероятно, для порядочного человека в такой ситуации дышать было трудно, почти невозможно. Эпоха казалась угрожающей, безысходной. Невольно, действительно, вспоминались идеи Сковороды.

Как известно, Григорий Сковорода учил, что существуют три мира: Вселенная (макрокосм), человеческий (микрокосм) и библейский (символический), причем каждый соткан из добра и зла. Мир библейский связывает макрокосм с микрокосмом, в каждом мире существуют две «натуры» – видимая и невидимая [33, с. 77–78]. Соответственно, каждый человек имеет два тела и два сердца: вечное и тленное, духовное и земное. Если человек «внешний» (тленный) умирает, то человек «внутренний» – вечен. Цель жизни и спасения, считал Сковорода, в раскрытии «внутреннего» человека, что достигается «сродным трудом», а также праведной, аскетической жизнью. Будь только малым доволен, писал он, не жажди ненужного и лишнего; от ненужного и лишнего всякая трудность, всякая погибель.

Сатана у многих авторов – нехорош, однако у Булгакова Воланд выписан с явной симпатией, он воскресил книгу Мастера, помог Маргарите, взял их обоих из этого мира в мир эзотерически-космический. Правда, с такими благородными действиями как-то не вяжется поступок с Берлиозом. Но ведь Берлиоз не верил в Бога. Однако это не оправдание, мало ли кто в Бога не верит, что же – им всем головы отрезать? А его издевательство над слабыми обывателями (ну, грешны они, и что с того, кто не грешен), разве оно достойно ангела неба, даже падшего. Что же касается расположения Воланда к Мастеру и Маргарите, его объяснить нетрудно: талант и великая любовь часто покупаются именно ценою сговора с Сатаной, достаточно вспомнить «Дон Жуана» или «Доктора Фаустуса».