Виктор Полищук - Лекции по культурологии

В VIII в. хазары покорили некоторые племена восточных славян. Но иго хазар было не слишком тяжёлым, в некоторых отношениях оно оказалось даже выгодным. Хазары стали посредниками торгового обмена между арабским Востоком и русскими славянами. Следствием успешной восточной торговли было возникновение древних городов на Руси: Киева, Любеча, Новгорода, Переяславля, Полоцка, Смоленска, Чернигова. Большинство городов вытянулось цепью по речному пути «из Варяг в Греки». Города строились на месте крупных рынков, располагавшихся на особо значимых торговых путях. Торговля преобразила быт восточных славян, многие из однодворцев и хуторян превратились в горожан. Но возникновение городов привело и к необходимости вооружаться, опоясываться стенами, держать ратных людей. Города становились военно-промышленными центрами. Складывался особый – военно-промышленный слой, который в основном составляли варяги-скандинавы.

Варягами называли заморских пришельцев с Балтийского моря. Как правило, это были вооруженные купцы, идущие на Русь и дальше в богатую Византию. Там они торговали, иногда служили наёмными телохранителями у императора. Варяжские пришельцы держались преимущественно в больших торговых городах. В VIII в. среди восточных славян о Руси ничего не было слышно, а в IX–X вв. она не была ещё в числе славян. Тогда о Руси писали как об особом племени, господствующем над славянами. Вероятнее всего, пришлые варяги были из скандинавов. Имена первых русских князей-варягов и их дружинников в основном скандинавского происхождения: Рюрик, Трувор, Олег, Игорь, Аскольд, Дир, Свенальд и т.п. В летописях указывается, что их призвали из-за моря. Но это случилось позже. Первоначально варяги осели среди новгородцев, брали с них дань, затем славяне их изгнали. Прогнав варягов, они стали ссориться между собой, в конце концов, распри привели к тому, что славяне отправили посольство за море, к варягам-руси, чтобы сказать им: «Земля наша велика и обильна, да порядку в ней нет, пойдите княжить и владеть нами». Отстояв свою свободу, славяне не сумели обладать ею. Призвав варягов, они отреклись от свободы во имя порядка, произведя тем самым и акт национального самоотречения. На призыв славян откликнулись три родных брата: Рюрик, Синеус и Трувор. В.О. Ключевский считал, что их призвали не для того, чтобы устроить государство, a для защиты новгородцев и союзных с ними племён от внешних врагов. По его мнению, речь у славян шла не о властвовании варягов, а о военном найме варяжских дружин. Если даже это и так, то варяги быстро превратились из наёмников в господ.

Через два года после водворения Рюрика в Новгороде горожане начали опасаться, что их могут превратить в рабов, возник заговор. Рюрик убил вождя недовольных и перебил многих новгородцев.

Но центром политического объединения славян стал не Новгород, а Киев, куда издавна тянулись варяжские пришельцы. Многие города были экономически зависимы от Киева, он был сборным пунктом русской торговли, к нему отовсюду стягивались торговые пути. Ради княжения в Киеве варяги истребляли друг друга. Первыми там осели приближенные Рюрика Аскольд и Дир. Затем Олег, родственник Рюрика, сменивший его в Новгороде, убил их и сам стал княжить в Киеве, сказав при этом: «Это будет мать русским городам». Из-за Киева погубил своего родного брата Владимир, княживший до того в Новгороде. После смерти Владимира киевским князем стал его старший сын Святополк, который убил троих своих братьев – Бориса, Глеба и Святослава. Он решил убить и остальных братьев, чтобы владеть Русью одному. Но Ярослав, живший в Новгороде и ещё при жизни Владимира хотевший воевать со своим отцом, разгромил войско Святополка и сам сел в Киеве. «Большая тишина в земле» Киевской наступила лишь после того, как Ярослав со своим братом Мстиславом, тоже хотевшим сесть в Киеве, разделили Русскую землю по Днепру: Ярослав взял правую сторону, а Мстислав – левую. Киевское варяжское княжество, утвердившееся на крови и насилии, стало первоначальной формой Русского государства.

Основание Киева и утверждение княжеской власти напоминают образование Древнего Рима. Как и там, власть в Киеве не выросла из глубин жизни отдельного народа, она была не изначальной, а искусственной, совершенно надстроечной. Но господство этрусков для Рима было более плодотворным, чем господство варягов в Киевской Руси. Этруски принесли с собой культуру градостроительства и гражданской жизни, варяги – только страсть к торговле и разбою. Как и в Риме, в Киеве было противостояние между властью и народом. Но борьба «патрициев» и «плебеев» в Киеве не окончилась договором между ними и признанием прав «плебеев» в качестве законодательных, как в Риме. Народ был нужен власти как данник, как средство разбоя и защиты от внешних врагов. С приходом варягов были переиначены основы жизни народа: не варяги защищали города, а горожане защищали пришлую власть, оказавшись таким образом в найме у своих же наёмников. Традиции извращённых отношений между народом и властью упрочились во времена монголо-татарского ига и были приняты Московским княжеством. За всю историю России эти традиции не прерывались, а после 1917 г. ещё более укрепились, хотя в последние годы их действие стало менее очевидным. Москва, подававшая когда-то надежды стать «третьим Римом», не смогла оправдать этих надежд, поскольку московские власти не решились на шаг, сделанный в своё время римскими патрициями. Москва восприняла идеи предсмертного Рима, она начала с того, чем кончил Древний Рим, т.е. с империи и её развала. Поэтому выражение «республиканский Рим» и сегодня звучит более естественно, чем выражение «республиканская Москва».

Природные, психологические и бытовые факторы формирования культуры Древней Руси совсем не предполагали жёсткой и централизованной власти. Централизованный способ правления, утвердившийся на Руси, парализовал стихийное и свободное созревание природных и личностных начал древнерусского человека, обусловил их неопределённость, невнятность выражения, а также их жёсткую зависимость от среды, от социальности. Природные и психологические факторы оказались в плену у социального фактора, поскольку социальность никогда не воспринималась простым человеком на Руси как дело его собственных рук. Часто плен социальности понимался им как плен самой жизни, что обессиливало его и гасило интерес к ней. Это не могло не сказаться на развитии культуры, где самыми неразвитыми оказались природные, психологические, бытовые сферы и отношения между людьми. Сказалось это и на соответствующих потребностях, которые у человека на Руси были явно заниженными.