Юрий Левада - Время перемен. Предмет и позиция исследователя (сборник)

В основе современных тенденций урбанизации – прогрессирующие изменения в структуре самого общественного производства, изменяющаяся роль науки, образования, управления, обслуживания, которые выступают в качестве полноправных и признанных сфер производства (так называемые третичная и четвертичная сферы). Параллельно происходит неустранимый – при всей своей противоречивости – процесс институционализации досуга и потребления. Говоря о «производстве людьми своей собственной жизни», Маркс различал в ней «производство людей», «производство вещей» и «производство самих форм общения». Развивающиеся сегодня тенденции показывают, что современное производство все в большей мере и все более непосредственно предстает как «производство способов и средств общения», то есть в широком смысле как воспроизводство человеческой культуры, моментом которого выступает собственно «производство вещей». Индустриальный город концентрировал людей, капиталы, орудия, потребности для умножения средств удовлетворения наличных потребностей. В современных условиях на первый план все явственнее выступает формирование и развитие самих потребностей, содержание которых, разумеется, связано с типом общества и культуры.

Таким образом, город, фокусировавший на ранних стадиях своего развития функции сохранения и интеграции общества, затем функции адаптативные (активное взаимодействие общества и среды в системе производства), ныне становится средоточием функции целеполагания, наиболее «активной» и наиболее сложной из всех. Следует подчеркнуть, что названные функции, будучи продуктом аналитического расчленения, никоим образом не исключают и не заменяют друг друга, изменяется лишь их сравнительная выраженность. В современных условиях «поддержание культурного образца» предполагает сохранение приоритета целеполагания, а это последнее служит необходимой предпосылкой самосохранения общества.

Отсюда и прогрессирующее изменение самого соотношения «центра» и «периферии» в фокусируемой городом общественной структуре. Ранний город, средневековый город «сосуществовали» со своей периферией, практически не изменяя ее собственную структуру. Индустриально-капиталистический город разрушил традиционно-сельские структуры, сосредоточив у себя производство культурных образцов для всего общества. Современный город шаг за шагом распространяет по «периферии» свой образец. Повсеместное распространение городского образа жизни, городской иерархии ценностей и т. д. становится реальностью; без всякого сомнения, оно является конкретной перспективой общемирового масштаба. Поскольку современные формы урбанизации при соответствующем развитии транспортных и коммуникативных систем не связаны только с концепцией огромных масс населения, производства, застройки и т. д., постольку получают развитие многообразные и всепроникающие «рассеянные» ее продукты.

Эти явления заново ставят вопрос о судьбах и функциях городских центров культурной структуры общества. Перспектива «глобальной» урбанизации переоценивает значение города, делая возможными все обычные виды «городской» деятельности вне какой бы то ни было городской черты (речь идет пока лишь о наметившейся перспективе такого рода). Имеются, однако, все основания полагать, что если все виды потребления продуктов городской культуры могут быть глобально рассеянными и становятся таковыми, то само производство культуры, которое нельзя смешивать с тиражированием культурных благ, необходимо требует высокой концентрации «сил, потребностей, наслаждений». В этом и состоит альфа и омега непреходящих функций города как центра социально-пространственной структуры общества.

Социокультурную систему города как института образует сеть общественных отношений, характеризующих положение и взаимодействие индивидов, групп, организаций в урбанической системе. Архитектурно-планировочная структура городской территории, а также демографическая структура городского населения могут рассматриваться как проекции социокультурной структуры города на соответствующие плоскости.

На уровне образа жизни, или, иначе, структуры социального поведения, урбанизация выражается в двух планах:

во-первых, в изменении социально-групповой структуры общества: прогрессирующий распад «сложной» семьи и локальных форм коллективности, выдвижение на первый план таких первичных групп, как нуклеарная семья, производственный коллектив и избирательная «товарищеская» группа, таких более сложных общностей, как профессиональные, культурные, социально-политические; эти типы отношений, разумеется, не носят локального характера и не ограничиваются рамками города, но они обретают самостоятельное значение именно в условиях городской цивилизации;

во-вторых, в изменении ролевой структуры общества: прежде всего дифференциация ролевых функций в сферах работы, быта и досуга при наложении на них сфер формального образования, воспитания детей, общения.

На уровне нормативно-ценностных механизмов происходит переход от непосредственных форм социального контроля к обобщенным и институционализированным (правовым, нравственным). Соответственно ориентации на поддержание заданных и конкретных образцов поведения уступают место ориентациям на достижение обобщенных, универсальных образцов.

На уровне институциональной структуры общества с урбанизацией связано закрепление прогрессирующей дифференциации и специализации социальных функций. Именно на этой основе, в частности, становится возможной типично «городская» концентрация населения, общения и деятельности. В то же время развиваются специализированные институты социализации, социальной интеграции и контроля: системы образования, воспитания, правопорядка, а на современном этапе также массовой коммуникации и др. Сегодня в роли особого социального института выступает и досуг. Генерируя социальные институты, урбанизация общества локализует их как в пространстве (здания, дороги, средства транспорта), так и во времени (разделение рабочего и внерабочего времени).

Наконец, на уровне структуры личности происходит усвоение «урбанистических» образцов и регуляторов нормативно-ценностной сферы (правосознания, формальной дисциплины и других обобщенных показателей социализации, ориентированной на достижение статуса, ценности работы, образования, общения как средств самоутверждения личности). Преодоление «родовой» (традиционно навязываемой) коллективности существования создает возможности для индивидуализации личности в сети ролевых отношений. Появляется избирательность коллективно-групповых связей, анонимность формальных показателей. (Такие признаки в западной социологии города нередко считаются решающими «метками» урбанизации.)