Валерий Гуляев - Древние майя. Загадки погибшей цивилизации (наиболее полная версия)

По глубокому убеждению майя, внутри колодца жил бог дождя Чак. «И он требовал, — пишет английский археолог Энн Уорд, — более приятных даров, нежели порубленные тела военнопленных. Поэтому у местных индейцев существовал обычай во времена засухи выбирать для него невесту из самых красивых и знатных девушек города… Невесту одевали и украшали в Храме Кукулькана и затем вели к сеноту вместе с музыкантами и певцами и свитой из жрецов, воинов и знати. На краю колодца стояли небольшой храм и платформа, слегка нависавшая над краем. Здесь и совершались последние церемонии. Когда они достигали кульминационного момента, девушку со всеми ее украшениями толкали вниз, и она падала в воду, в объятия бога дождя».

Сама эффектность этого обряда — прекрасная девушка на краю страшного омута, воскуривающие благовония торжественные жрецы, молча стоящая вокруг толпа горожан в красочных одеждах, а затем толчок, отчаянный крик и далекий всплеск внизу, производили значительное впечатление на зрителей. Из самых далеких уголков страны ежегодно шли к «Священному Сеноту» тысячи паломников, чтобы бросить в него свои дары всемогущему богу дождя Чаку — покровителю земледельцев.

Правители города, со своей стороны, не жалели средств для торжественного обрамления этой печальной церемонии. Главный храм Чичен-Ицы, посвященный богу ветра Кукулькану — «Пернатому Змею», одному из самых главных в пантеоне майя, был обращен фасадом к колодцу и соединялся с ним особой «Дорогой Жертв», выложенной каменными плитами. На самом краю сенота для отправления последних торжественных обрядов было сооружено небольшое святилище.

Испанские летописи XVI века сообщают, что последние большие жертвоприношения людей в Чичен-Ице были произведены как раз накануне прихода конкистадоров. Но сам город был уже мертв по крайней мере в течение нескольких веков. И теперь только развалины массивных каменных зданий, разбросанных на огромном пространстве, напоминают о былом величии города. А «Священный Сенот», скрывающий в своих глубинах кости бесчисленных жертв, со временем превратился в грязную дыру, заполненную зеленой водой, илом и камнями.

В 1904 году в Чичен-Ицу приехал консул США в Мериде (Юкатан) — Эдвард Герберт Томпсон. Каждое поколение людей имеет свои легенды о спрятанных сокровищах и кладах. И каждое поколение людей имеет своих скептиков, иронически усмехающихся при упоминании об исчезнувшем золоте ацтеков и инков, сокровищах затонувших испанских флотилий или сказочной стране Эльдорадо. Но в Новом Свете всегда находились и такие энтузиасты, которые, подобно Шлиману, вопреки всем преградам и насмешкам упорно искали в горах и джунглях свои трои и нередко находили их. К их числу относится, безусловно, и американец Эдвард Томпсон. Родившийся в Уорчестере, штат Массачусетс, в 1856 году, он получил чисто техническое образование. Все свои немалые познания в области древних культур Мексики и Центральной Америки Томпсон приобрел исключительно путем неустанного самообразования, в ходе полевых исследований памятников майя. Будучи в 1885 году консулом США в Мериде, он случайно наткнулся на упоминание Ланды о «Колодце Жертв» в Чичен-Ице, и с этого момента все его помыслы сосредоточились на мрачной яме с зеленой водой и сокровищах в ее глубинах. Вероятно, Томпсон ознакомился и с другими историческими документами о «Священном Сеноте» — рукописями Т. Лопеса Меделя и «Сообщением из Вальядолида». Во всяком случае, когда он впервые подъезжал к руинам Чичен-Ицы, то целиком находился уже во власти красивой легенды о невинных девицах и грудах золота, сброшенных жрецами майя в глубины колодца. В своей книге «Народ Змеи» Томпсон писал: «…Во времена засухи, мора или бедствия торжественные процессии жрецов, богомольцев с богатыми дарами и людей, предназначенных для принесения в жертву, спускались по крутым ступеням Храма Кукулькана — „Священной Змеи“ и шли по специальной дороге к „Колодцу Жертв“. Там, под монотонный гул трещоток, свистулек и флейт, прекрасных девушек и взятых в плен знатных воинов, вместе с бесценными богатствами, бросали в темные воды „Священного Сенота“, чтобы умилостивить злого бога, который, как все верили, жил в глубинах этого омута».

Купив у местного землевладельца за гроши сразу весь участок, где находились руины древней Чичен-Ицы, энергичный консул принялся за работу. Его вела вперед лишь одна цель — во что бы то ни стало найти на дне колодца те сокровища майя, о которых так красочно писали в своих трудах испанские летописцы.

Э. Томпсон целые дни проводил возле таинственного сенота. Он сначала осмотрел остатки каменного святилища на краю колодца. Затем сделал тщательные промеры самого омута: последний, как оказалось, имел почти 60 метров в диаметре, 20-метровую высоту от края до поверхности воды и почти 10-метровую глубину над тремя метрами донного ила. Сбрасывая вниз от края ритуальной платформы обрезки дерева, имитирующие человеческие фигуры, Томпсон с наибольшей долей вероятности определил то место в колодце, куда падали в древности майяские красавицы и принадлежавшие им драгоценности. Оставалось решить лишь вопрос о том, каким способом извлечь бесчисленные дары богомольцев майя со дна этой гигантской карстовой воронки. И предприимчивый янки быстро нашел выход. Ему удалось доставить из США простую, но надежную землечерпалку и два водолазных костюма. Нехитрый снаряд тут же установили на краю сенота, и работа закипела. Однако шли дни, а стальной ковш поднимал наверх только груды ила, черепки глиняной посуды да куски полусгнившего дерева, перемешанные с костями оленей и ягуаров. Э. Томпсон стал уже сомневаться: действительно ли это «Колодец Жертв»? Между тем близился сезон дождей с его буйными тропическими ливнями и ненастьем. Все планы честолюбивого консула повисли буквально' на волоске. Но вот в один из пасмурных дней и ему, наконец, улыбнулась удача.

Ковш землечерпалки принес наверх вместе с грязью два желтых комочка душистой смолы «копала». Томпсон подержал их немного в руках, разломил, а затем бросил в тлеющий костер. Облачко душистого дыма от вспыхнувших комочков мгновенно пробудило в душе консула какие-то смутные воспоминания. «Подобно солнечному лучу, — писал он впоследствии, — пробившемуся сквозь густой туман, в моей памяти вновь ожили слова старого Х'Мена, мудреца из Эбтуна: „В старину наши отцы сжигали священную смолу… и с помощью ароматного дыма их молитвы возносились к богу…“»

Два комочка смолы рассеяли сомнения Томпсона: место, где он так долго работал без видимого успеха, действительно «Колодец Жертв». Но где же в таком случае сами жертвы? И словно в награду за долгое терпение землечерпалка стала поднимать на поверхность драгоценные находки: золотые и медные диски с изящной гравировкой, украшения из зеленого нефрита, бронзовые колокольчики, глиняные чаши, топоры и, что самое главное, разрозненные кости человеческих скелетов! Среди них было и несколько женских черепов. Упорство и настойчивость консула-археолога были щедро вознаграждены, а скептики вынуждены были признать достоверность старых преданий о «Священном Сеноте» Чичен-Ицы.