Ашиль Люшер - Французское общество времен Филиппа-Августа

Это последнее запрещение не случайно. Множество документов свидетельствует, что капитулы — финансовая власть — помещали свои средства под большие проценты и с выгодой занимались банковскими операциями. Особенно богат был капитул парижского собора Богоматери. Мы видим, как в 1216 г. он покупает за 360 парижских ливров золотой сосуд, украшенный драгоценными каменьями, выставленный на продажу кельнским епископом. Из одного документа 1204 г. ясно следует, что каноники одалживали деньги парижским горожанам. Когда один из них, задолжавший 130 ливров, умер, его вдова выплатила наличными 30 ливров; что же касается остальной части долга, то капитул позаботился о том, чтобы отобрать у нее в качестве залога принадлежавшую ей меняльную лавку на Большом мосту. Те же каноники к торговле деньгами добавляли прибыль от сельского хозяйства: они предприняли в Парижском диоцезе широкомаштабные операции по раскорчевыванию пней, во время чего в 1185 г. что-то не поделили с королевскими лесничими. История Аррасского капитула в правление епископа Рауля де Невиля, между 1202 и 1221 гг., ставит также вне сомнений тот факт, что под предлогом продаж и заклада десятин каноники давали ростовщические ссуды и обращали деньги в значительные бенефиции, что, впрочем, стоило им после смерти епископа, поощрявшего эти операции, нескольких судебных процессов. Капитулы дорожат деньгами, но также дорожат они и землей, не брезгуя различными средствами для увеличения своего домена: скупают по дешевке собственность и т. д., а когда речь идет о значительном приобретении, все методы хороши. В 1216 г. каноники св. Мартина Турского, владельцы сеньории Шабли и ее виноградников, получили возможность присоединить к ней земли некоего Ги де Монреаля; но цена покупки значительна — две тысячи ливров, а у капитула не было под рукой необходимых средств; и он, не колеблясь, продает за 700 ливров часть золота, покрывавшего престол большого алтаря собора св. Мартина — крайность, вне сомнения, неприятная, но, надо думать, набожность верующих со временем возместила все издержки.

Капитулы подобны людям: есть среди них умеющие управляться со своими средствами, и они процветают; другие, напротив, не могут свести концы с концами. Последние, вместо того чтобы быть кредиторами, сами должники и порой доходят до банкротства. Таковым было в 1197 г. положение Магелонского капитула. Мы знаем об этом из письма папы Целестина III, перечисляющего причины дефицита: плохой урожай зерна и вина, частные феодальные войны, а также постоянные ссоры каноников, разделенных на вечно враждующие партии. Чтобы выручить капитул из этого затруднительного положения, Папа позволяет его главе, магелонскому прево, взять под свою руку все церкви, бывшие в подчинении общины, то есть изъять у них доходы для постепенного погашения долгов, «настолько тяжких, что каноники, — говорится в папской булле, — не могут больше нести их бремя».

Трудно не признать, что денежный вопрос играет преобладающую роль в документах, касающихся каноников. Было бы весьма любопытно провести историческое исследование по распределению пребенд между членами капитулов. Церковная власть постоянно обязана принимать меры, чтобы помешать каноникам считать пребенду своей частной собственностью, которой они могут распоряжаться в пользу клириков из своей семьи. Следовало заставить владельцев пребендов участвовать в расходах общины, ибо они удобно устроились, получая свои доходы и не неся никаких расходов по отправлению культа и управлению доменом. Необходимо воспретить капитулам по истечении нескольких лет образовывать новые пребенды: ибо стоимость земельных участков и доходов может со временем увеличиться в значительной степени, и равенства между получившими пребенду больше не будет. Нужно также время от времени обязывать капитулы увеличивать число своих членов и осуществлять перечисление пребенд, ибо при разрастании капитульного домена или увеличении его стоимости его пользователи вполне естественно желают оставаться малочисленными, чтобы иметь более крупную долю. Так, например, в 1205 г. собор Богоматери в Париже постановил разделить надвое пребенды вассального капитула св. Мартина в Шампо, в Бри. Стоимость каждой пребенды доходила до 50 ливров. Принимая во внимание такой доход, нашли, что каноников слишком мало. Владельцы, естественно, запротестовали; их успокоили, согласившись, что разделение пребенд состоится только после смерти или отставки настоящих владельцев. Это доказывает, что даже в средние века административные реформы проходили без насилия.

Души по-настоящему благочестивые, преисполненные суровой сознательности, возмущались, видя, до какой степени общины каноников поглощены мирскими интересами, воплощенными в земле и в деньгах. Проповедники времени Филиппа Августа клеймили алчность, с которой многие домогались сана каноника. Эта охота за пребендами возбуждает их негодование. «Кандидаты, — говорит один их них, — впадают в исступление, когда появляется вакансия, подобно собакам, что воют, когда луна идет на убыль». Обличители мечут молнии и громы против алчности клириков, удерживающих многочисленные пребенды, невзирая на запрещения соборов. Один каноник, секретарь Парижской епархии Превотен Кремонский, сам признавался в этом: «Мы, клирики, хотим иметь все духовные и мирские сокровища; но идол Дагона падает, а порядок остается стоять; время проходит, а вечность остается. Мы же хотим поднять Дагона, уравнивая мирское с духовным, и даже ставя его выше… Что можно сказать, видя, как в Божьем доме служат мессы за деньги?»

Другой современник Филиппа Августа, Элинар, бывший трувер, ставший монахом цистерцианского ордена, весьма вероятно, намекает на обмирщенных каноников, когда с негодованием говорит о священниках, которые появляются на людях убранными, как женщины, «с завитыми волосами, с непокрытой головой, голыми плечами, с татуированными предплечьями, с руками обутыми, а ногами в перчатках». Другие проповедники сообщают о дурном характере и строптивости каноников: «Если епископ вздумает их побранить, они тут же ссылаются на то, что право делать им замечания принадлежит только декану капитула. Если же декан хочет сделать им внушение, они в конечном счете отвечают, что они под юрисдикцией всего капитула, а не под юрисдикцией декана».

И здесь проповедники, имеющие обыкновение излишне бичевать нравы современников и сгущать краски, дабы произвести впечателение, не преувеличивают. Средневековые каноники не очень-то были склонны к повиновению и взаимному согласию; эти обители и даже храмы оказываются далеко не прибежищами мира и сосредоточенности. Как и везде, там спорят, а часто даже и дерутся. Большая часть этих клириков, сыновей знати, как мы говорили, вышедшая целиком из рыцарской среды, имеет нрав, свойственный представителям этого сословия, и весьма воинственные инстинкты.