Милослав Стингл - Последний рай

Те Ана Ау лежит на противоположном берегу озера, довольно далеко от того места, где мне предстояло провести ночь. Поэтому мы – несколько нетерпеливых иностранных туристов – нанимаем катер. Проходит больше часа, прежде чем он причаливает у небольшого мостика на западном берегу. Сходим с катера, и гид ведет нас к находящемуся в нескольких десятках метров от берега входу в пещеру.

Через нее протекает подземная река, которая несет свои воды из расположенного высоко в горах озера Орбелл. Рядом с рекой есть и водопад. Однако главная туристическая достопримечательность этого каменного мира – большой зал, в который можно попасть только по подземной реке. Под сводами зала обитают колонии светящихся личинок особой местной мушки. Если я не ошибаюсь, то древние обитатели Те Ана Ау называли ее пуратоа . Эта мушка будто бы выпускает, наподобие паука, который ткет свою сеть, длинную ленточку липучки. К светящейся ленте прилипают мушки, которые также обитают в пещере и служат пищей для светящихся личинок. Но достаточно малейшего шелеста или вспышки лампы, как пуратоа уходят в свои гнезда и гаснут. Так по крайней мере я понял из объяснений нашего гида.

Вид с лодки, на которой мы добрались до зала светящихся личинок, был фантастическим. Потолок сияет тысячами микроскопических фонариков, как во время китайского празднества. А вокруг волшебная, таинственная тишина. Даже видавшие все на свете американские туристы затаили дыхание. Гид нас не торопит, и мы сидим в лодке, с восхищением разглядывая самое удивительное «небо» в мире.

Когда мы возвращались холодной ночью на катере в свою деревню, все молчали. Мы смотрели на высокие звезды, горевшие в ночном небе Южного полушария. Небосклон был чистым и высоким. Но – да простят меня астрономы – свод пещеры, озаренный тысячами огоньков, показался мне прекраснее...

Но вот и прошла эта ночь, полная звезд и светящихся пуратоа. Я последний раз сел в автобус. После войны наконец-то было закончено строительство дороги и туннеля, соединяющего Те Ана Ау с красивейшим из новозеландских фьордов – Милфорд Саунд.

Дорога идет сначала вдоль восточного берега озера, потом пересекает Эглитонскую и Холлифордскую долины, петляя вдоль русел рек того же названия. С обеих сторон тянутся живописные горы. Мы поднимаемся до высоты тысячи метров, где начинается туннель Гомера. Это замечательное сооружение соединило долину реки Холлифорд с долиной реки Кледдау. Туннель назван не в честь древнегреческого поэта, как это можно предположить, а новозеландского инженера, который в начале XX века предложил его проект. Однако прошло несколько десятилетий, прежде чем он был осуществлен.

Преодолев туннель, длина которого превышает километр, автобус спускается в Кледдаускую долину. Небольшая горная речка несколько раз пересекает дорогу; она пенится и грохочет, но путешественнику некогда обращать на нее внимание. Ибо природа была так щедра при создании окружающего мира, что любая гипербола, любая превосходная степень покажется здесь недостаточной. Мне, естественно, и раньше приходилось слышать о фьорде Милфорд Саунд и окружающих его ландшафтах. Но теперь, когда я увидел в «Стране нефритовой воды» величественные Южные Альпы, ледник Тасмана, знаменитые озера – дикое Вакатипу и нежное Манапури, загадочный фьорд Даутфулл и светящуюся пещеру Те Ана Ау, после всего этого я уже не верил, что может существовать место, красоты которого превзошли бы все до сих пор виденные мной чудеса новозеландской природы.

И все же такое место есть! Называется оно Милфорд Саунд. Этот великолепный изумрудный фьорд прорезает дикие горы, среди которых есть и «трехтысячник» Тутоко, поднимающийся прямо из морских глубин, и его соседи – пики Патуки и Каретаи. Но над всем этим господствует Митр Пик, вздымающийся на высоту полутора километров.

Длина его составляет примерно шестнадцать километров. При этом он настолько узок, что солнечные лучи редко достигают поверхности воды.

В конце фьорда был недавно построен современный отель, где имеется свой катер. На следующий день я подъехал на нем к подножию Митр Пика. С окружающих гор низвергаются ледяные потоки. В волнах, бегущих за катером, играют тюлени: ведь мы находимся невдалеке от Антарктиды. Цвет морской воды постоянно меняется: время от времени сквозь облака пробьется редкий солнечный луч, окрашивая воду в густую синеву, но, как только он тухнет, море вновь становится темно-зеленым. Поверхность воды уже не такая гладкая, какой она была в глубине фьорда: наш катер приближается к устью. А море здесь никогда не успокаивается, ибо тут уже кончается «Страна нефритовой воды». Новая Зеландия – мир полинезийских маори. А за ним бегут морские волны – преддверие противоположного полюса Земли – Антарктиды с ее льдами и метелями.

Милфорд Саунд украшают не только огромные водопады, крутые скалы и зеленая вода. Такого же зеленого цвета и великолепный нефрит, который на берегах фьорда нашли коренные жители Новой Зеландии и притом в большем количестве, чем где-либо в другом месте. Именно здесь маорийское имя острова Южный – Те Ваи Поунаму оправдывает себя наиболее полно.

Нефрит в Милфорд Саунде обнаружили охотники за тюленями. Они бросили охоту, нагрузили свои широкие лодки драгоценным камнем и отправились в Китай, где хотели продать «маорийское золото». Но тщетно. Китайцы ценили светлый нефрит, непохожий на новозеландский.

Здесь, в стране фьордов, да и выше, на западном берегу острова Южный, исследователям известны еще несколько мест, где коренные жители находили драгоценный камень, – это устье речки Парорари, залив Которапи, долины рек Теремак и Рима.

Нефрит – Хеи Тики – был первым сувениром маори, который я держал в руках. Новозеландская авиакомпания «Эйр Нью Зиленд», на самолете, которой я совершил перелет из Сувы в Окленд, дарит его пассажирам транстихоокеанских рейсов.

Имя Тики знает каждый, кто прочитал хотя бы одно более или менее серьезное исследование, посвященное Полинезии. В религиозных представлениях местных жителей Тики – первый человек, родоначальник людей на Земле, родителями которого были боги.

Образ Тики сопровождал и до сих пор сопровождает маори почти на каждом шагу. В одних случаях огромный деревянный Тики украшает вход в деревню, в других очень маленький, но тоже деревянный, – сторожит «священные, места», предупреждая о табу.

Хеи Тики, изготовляли, как правило, из нефрита. Лишь в исключительных случаях маори вырезали его из костей кита. Слово «хеи» означает «шея». Не случайно одно из самых своих любимых украшений, нефрит, маори действительно носят на шее. Размеры Хеи Тики колеблются от пяти до пятнадцати сантиметров. Фигурка представляет собой сидящего Тики с вывернутой головой. Особенно тщательно проработано лицо Тики с большим ртом, выразительным носом, широко раскрытыми глазами и подчеркнутыми надбровными дугами.