Ростислав Кинжалов - Женщина и власть в Месоамерике. Донья Марина

Это были два самых счастливых года в жизни Марины. А затем Кортес отправился в Гондурас преследовать мятежного капитана Кристобаля Олиду. Его сопровождало много солдат и тучи индейских носильщиков. Опасаясь мятежа, он взял с собой пленного Куаутемока. Несчастный: ему суждено было быть повешенным в гондурасских дебрях.

Очевидно, внутренне уже решивший, Кортес ласково посоветовал Марине выйти замуж, обвенчаться в церкви (!) с кастильским дворянином Хуаном де Харамильо. Завоеватель, понимала теперь Марина, уже тогда подумывал о своем новом браке с какой-нибудь знатной испанкой. Что же, эту мечту он потом выполнил, женившись на донье Хуане де Суньига, графине Агилар, племяннице герцога де Бехар. Был ли Кортес с ней счастлив? Вряд ли! Ну что же, Харамильо был добрым мужем и помог ей, Марине, пережить и это! Жаль только, что такой хороший человек прожил на белом свете недолго.

Известия о судебном процессе над сыном Мартином Кортесом, о жестокой пытке, которой он был подвергнут, и смерть любимой внучки Хуаниты от горловой болезни подкосили Марину. Она слегла, и через пять дней ее не стало.

Похоронили донью Марину, как она и желала, очень скромно, по христианскому обряду. На надгробном кресте были высечены только три слова: «Марина, раба Мадонны!»

Тем не менее востоковедам следовало бы подробнее заняться исследованием этой интересной проблемы. Не говоря уже об исторических личностях типа Хатшепсут в Египте, ассириянках Шаммурамат и Атоссы в Иране, значительный интерес в этом отношении представляют собой циклы легенд, сохраненных у Геродота и других греческих и римских историков о Семирамиде, Нитокри-де, Родопиде и других женщинах. Положение дел изменяется с наступлением эллинистической эпохи, правительницы-женщины становятся достаточно частым явлением: Олимпиада (правда, краткое время), Клеопатра VII, Динамия. В Риме к таким личностям можно отнести Ливию, Мессалину, Агриппину, в Пальмире – Зенобию.

Решающими в этом плане оказались работы Татьяны Проскуряковой, прежде всего: ProskourakoffT. Portraits of Women in Maya Art. // Essays in Pre-Colombian Art and Archaeology by S.K. Lothorp and others. Harvard Univer. Press. Cambridge, 1961. P. 81-99.

У этого персонажа нет характерных женских признаков, но прическа и детали одежды позволяют считать ее женщиной. Это предположение подтверждается анализом иероглифической надписи над этой фигурой. Относительно чтения имен собственных в этих надписях следует иметь в виду, что полностью данный вопрос еще не решен удовлетворительно. Одни исследователи предпочитают не входить в возможное фонетическое чтение знака и дают его в описательной форме: «Щит-Ягуар», «Штормовое небо» и т. п. Другие дают звуковой вариант имен (в разбираемом случае – Пакаль – отец, Кан-Шуль – сын и Ахпо-Хель – мать) или их перевод, но достоверность таких толкований не безусловна. Кажущаяся разница в возрасте между мужчинами (сын старше отца) не должна смущать: покойный правитель изображен в идеализированном юношеском облике.

WeaverM.P. The Aztecs, Maya, and Their Predecessors // Archaeology of Mesoamerica. N. Y., 1981. P. 329.

См.: Кинжалов Р.В. Стела из Вентильи (к вопросу о социальной семантике некоторых произведений изобразительного искусства Теотиуакана) // Американские аборигены и их культура. СПб., 1998. С. 158-176.

«Анналы из Тлальтелолько» называют Ицкоатля сыном Чи-мальпопоки и женщины из Кулуакана (§ 85), но Дуран (I, с. 48), Торкемада (I, с. 132), «Кодисе Рамирес» (с. 45, 58) прямо говорят, что он был сыном Акамапатли и рабыни из Аскапоцалько. В жены Ицкоатль взял дочь правителя Тлальтелолько Уакальцинтли.

Мы сознательно оставляем сейчас в стороне анализ мифологических и ритуальных данных, связанных с этими проблемами. Для рассмотрения их потребовалось бы специальное исследование.

Бальмонт К. Змеиные цветы. М., 1910. С. 3.

Егоров Д. Н. Записки солдата Берналя Диаза. Л., 1924. Т. 1. С. 57.

CovarrubiagsM. Mexico South. The Isthmus of Tehuantepec. New York, 1947. P. 47.

БылинкинаМ. // Иностранная литература, 1972, № 1. С. 67.

Индейцы не знали поцелуев.