Владислав Даркевич - Аргонавты Средневековья

Типичная фигура на дороге – это видавший виды купец, «запыленная стопа», как его называли в Англии. «Искусный купец с сумой богатой» путешествует с товаром и мечом у седла, исправно платит пошлины на заставах, спешит, чтобы успеть заключить выгодную сделку. Торговыми людьми из дальних мест на потребу государям, прелатам, аристократии привозились дорогие одеяния и ткани, ценная утварь и иные раритеты. Торговцами доставлялись по воде и суше обиходные товары, получавшие широкое распространение. В средневековом обществе ХП-ХШ вв. купец постепенно становится очень важной фигурой. В «Королевском зерцале» (Норвегия, XIII в.) многоопытный отец дает наставления сыну, собирающемуся в опасную торговую экспедицию: «Когда же ты прибыл в торговое место или куда-либо еще, ты должен выказать себя благовоспитанным и приятным человеком, чтобы завоевать всеобщее расположение. Надобно тщательно изучать обычаи тех мест, где ведешь торговлю. В особенности важно хорошо знать торговое право. Для того чтобы преуспеть в своей коммерции, купец должен владеть языками, и прежде всего латынью и французским, ибо эти языки наиболее общеупотребительны».

Обособление крупных купцов, ведущих дальнюю торговлю, от мелких торговцев – обязательная черта средневекового города как на западе, так и на востоке Европы.

Целые месяцы купец проводит вне дома, но в случае удачи возвращается из скитаний «веселый и счастливый». Караваны купеческих судов плывут по рекам и морям, по дорогам в сопровождении стражников едут тяжело нагруженные обозы.

Купец энергичен, бесстрашен, склонен к авантюризму, сметлив, но одновременно отличается беззастенчивостью, эгоизмом, пренебрегая патриархальными нормами своего времени. В средневековом обществе купец, ставящий на карту свои богатства и самую жизнь, идущий на рискованные приключения, заслуживает всяческого уважения. Его услуги неоценимы для Церкви, рыцарства и всего общества. Святым патроном торговли и мореплавания считали Николая из Мир Ликийских; его мощи в Бари (Италия) привлекали толпы пилигримов.

Обычно купцы грамотны и умеют объясниться на языках стран, лежащих на их пути. Многие торговцы, которые в IX в. путешествовали из государства франков в Китай, могли изъясняться на франкском, греческом, персидском, арабском и славянском языках. Кочевой образ жизни, общность интересов и необходимость противостоять конкуренции заставляли купцов объединяться и приучали к взаимной поддержке. Так возникали купеческие корпорации – гильдии, или ганзы.

Крестьяне, рыцари и торговцы встречали на дорогах лиц духовного звания – епископов, аббатов, простых монахов, продавцов индульгенций и святых реликвий.

Одни из них ехали на церковный собор, другие – с докладом в Рим, третьи – читать лекции в университетский город. На верхнем Дунае основывали обители ирландские монахи-эмигранты. Подвижность духовенства, книжных людей, переводчиков типична для Средневековья. Общению южных и восточных славян в православных странах благоприятствовали единая церковная организация и языковое родство. Усиленный взаимообмен культурными ценностями происходил в монастырях Афона, Константинополя, Иерусалима, Синая, Болгарии. В пути часто находились и безместные клирики: священники, лишенные приходов, монахи, которые покинули свои монастыри из-за провинности или в стремлении к «правильному» уставу, неуживчивые еретические проповедники. Этих любителей бродячей жизни, которые «измышляют невиданное и свои слова выдают за Божьи», безрезультатно бичуют в постановлениях соборов и синодов. Нерадивого клирика, «поющего песни в застолье», лишают духовного сана и выдают светским властям.

В поисках знаний из города в город, из одной соборной школы в другую странствуют пытливые и бесшабашные студенты – ваганты (слово «вагант» означает «бродячий»). «Школяры учатся благородным искусствам – в Париже, древним классикам – в Орлеане, судебным кодексам – в Болонье, медицинским припаркам – в Салерно, демонологии – в Толедо, а добрым нравам – нигде», – говорили о них. [24]Любознательную молодежь притягивали знаменитые университеты или прославленные молвой профессора. Многие энергичные молодые клирики, получив образование, не находили ни прихода, ни места в канцелярии, ни учительского места и были вынуждены кормиться случайным заработком, подаяниями духовных и светских сеньоров. Они могли написать латинское славословие или прошение, дать юридический совет, оказать медицинскую помощь. Жизнь вагантов превращалась в вечное скитальчество.

Дружный бродячий «орден» вагантов, или голиардов, пополняли самые разные неприкаянные люди («в братии скитальческой все скитальцы – братья»). Среди них много неудовлетворенных мятежных натур.

Эти умствующие острословы-стихотворцы и озорные гуляки серьезно беспокоили церковные власти и благонамеренных бюргеров. «Поклонники Бахуса и Венеры» ночи напролет играли в кости (зернь), на велеречивой латыни сочиняли кощунственные песни об алчной римской курии, а при случае охотно брались за оружие, принимая участие в общественных смутах. В своих обличительных стихах они высмеивали невежество «люда под капюшонами», глумились над жирными прелатами, лицемерными постниками и кабинетными книжниками «Прославленные гульбою и прожорством» поэты-школяры, слагатели «золотых строчек», в которых слышался гогот безудержного кабацкого веселья, не принадлежали к баловням фортуны.