Николай Какурин - Стратегический очерк гражданской войны

Таким образом, хотя в оценке главного командования Южный фронт в данное время представлялся, как главнейший и в действительности являлся таковым, но усиление его производилось по частям и при том войсками второстепенного качества.

Произошло это в силу тех задач, которые одновременно возникли у советской стратегии на Западном театре, главным образом, на его Прибалтийском участке и на Украине, что потребовало насыщения их войсками. Так, наиболее боеспособные латышские полки с Восточного и даже Южного фронтов направлялись в Прибалтику, часть внутренних формирований на Западный фронт, а часть подкреплений, двигавшихся было на Южный фронт (Московская рабочая дивизия), была обращена на усиление групп войск, предназначенных для действий на Украине. В первоначальную их задачу входило впрочем содействие правому флангу Южного фронта, для чего, сосредоточившись на курском направлении, они должны были ударить в тыл красновских войск в направлении на Мил-лерово, прикрываясь Московской рабочей дивизией со стороны Харькова. Но ускоренный рост революционного процесса на Украине заставил не только расширить рамки первоначальных задач этой группы, но и изменить их характер. Возник вопрос об образовании особой украинской армии за счет резервных формирований и опять-таки части сил Южного фронта, при чем срок готовности ее к наступательным операциям намечался на 20 декабря. В связи с переброской подкреплений на Западный фронт и Прибалтийский участок Северного фронта им обоим ставились наступательные задачи. Командование Северным фронтом должно было двинуть VII армию (петроградский район) для Овладения Псковом и Нарвою. Командованию Западным фронтом предлагалось предпринять глубокую разведку на Режицу, Полоцк, Борисов, Бобруйск, Гомель и тотчас по оставлении немцами оккупированной территории занимать ее. 18 ноября главное командование еще более уточнило задачи Северного фронта, поставив ему конечной целью занятие Ревеля и Валка с одновременным продвижением на Крейцбург и Двинск и развитием активных действий на Архангельском направлении.

Таким образом, советская стратегия желала всюду и везде быть активной, что достигалось распределением ее свободных сил по всем театрам без достаточного накопления их на том, где надлежало в кратчайший срок стремиться к достижению решительного успеха.

Мы уже отметили в своем месте в силу каких причин для обеих сторон в описываемый период главным театром явился Южный театр.

Решительный успех на этом театре, тогда, когда главные силы южной контрреволюции были еще связаны борьбой на Северо-Кавказском театре, позволил бы по частям разгромить Донскую, а затем Доброволь-ческо-кубанскую армии раньше, чем англо-французский милитаризм успел бы оказать им существенную поддержку (главным образом, материальную). Тогда явилась бы возможность перебросить освободившиеся силы на Западный театр, придав ему ударное значение.

Однако, значение Южного театра не было подчеркнуто соответствующей группировкой сил на нем, почему состояние неустойчивого равновесия с крупными, но местнымиуспехами красных войск затянулось на нем до тех пор, пока силы южной контрреволюции окончательно не развязали себе рук на Северном Кавказе, и тогда появление их на Южном театре создало решительный перелом в пользу стратегии противной стороны.

Последнее же обстоятельство определило длительность и упорство борьбы на этом театре в течение всего 1919 г.

Действительный перелом кампании на этом театре имел место лишь в конце 1919 г. Все предшествующие колебания в относительном превосходстве сторон по существу имели то же значение, какое в болезни имеют ложные кризисы. К изложению первого из этих кризисов мы сейчас и переходим.

Начало декабря на Южном театре, как известно, ознаменовалось захватом донской армией участка железнодорожной линии Новохоперск — Лиски, успехами ее на вспомогательном направлении Елань — Саратов и прочным ее положением в районе Царицына, где она сковывала силы X Красной армии. Эти успехи, достигнутые путем крайнего напряжения ее сил, оспаривались у нее армиями Южного советского фронта, которые, вводя в дело по частям, прибывавшие в их распоряжение резервы, добивались временами местных успехов, однако, развить их не могли за недостатком свободных сил.

Но это нарастание успехов Донской армии скоро должно было прекратиться и смениться обратным явлением не столько в силу прибытия новых советских резервов, сколько в силу причин внешнего и внутреннего порядка, возникших в это время на самом, театре военных действий ив рядах Донской армии. Внешней причиной, ухудшавшей общее стратегическое положение Донской армии, являлся уход немцев с территории Украины, чем обнажался левый фланг всего Донского фронта. Это явление пока носило незаметный характер, но уже со второй половины ноября, части правофланговой VIII Красной армии начали просачиваться на освобождаемую территорию, постепенно окрыляя левый фланг воронежской группы Донской армии и выйдя на фронт Острогожск — Коро-тояк, уже 29 ноября захватили ст. Лиски, откуда, впрочем, были выбиты резервами воронежской группы. Однако, к 3 декабря они уже распространились до гор. Валуйки, заняв его. В это же время X армия начала продвижение своим правым флангом на ст. Иловля. В свою очередь, противник, недооценив еще значения обнажения своего левого фланга, ослабив свои силы на воронежском направлении, сосредоточил кулак на царицынском направлении против центра этой армии и теснил его по направлению к Царицыну.

Но в это время начало сказываться действие той внутренней причины, которая подорвала все предшествующие успехи Донской армии и заключалась в начавшемся разложении ее частей.

Это разложение совпало с приливом на советский Южный фронт той первой волны резервов, о которых мы упоминали, почему уже с 10-х чисел декабря 1918 г. обозначился перелом в пользу Красных армий, и они начали успешное продвижение на бобровском, новохоперском, ка-мышинском и иловлинском направлениях. Донская армия сохраняла в своих руках почин действий только на царицынском направлении.

К этому времени Донской фронт противника состоял из двух групп: слабейшей воронежской и сильнейшей царицынский, повернутых тылами друг к другу; численность первой распределялась от 18 до 22 тысяч бойцов при 16 орудиях, вторая доходила до 50 тысяч человек при 63 орудиях [11] [11] Общую численность Донской армии в это время Донской атаман Краснов определяет 76 тыс. штыков, сабель при 79 орудиях; наши источники определяют Донскую армию в 85 тыс. бойцов. Н. Какурин.

. Обе группы связывались между собой тонкою нитью кавалерийской завесы.