Александр Егоров - Разгром Деникина 1919 г.

Оценивая эту группировку, легко установить неясность стратегических целей и планов донского командования. Основных группы две - Воронежская и Царицынская, причем первая немного сильнее второй. Очень незначительна третья группа Султанова (конная) на Еланском направлении. Казалось, центр усилий должен быть на Воронежском направлении, однако наибольшую активность проявила Царицынская группа. Наконец 600-километровый фас Донского театра оставался неприкрытым, позволяя красным свободно действовать в охват левого фланга и в тыл Воронежской группе. Сил у донцов для занятия этого нового фронта не было, вследствие чего они были вынуждены пойти на поклон к Деникину и просить у него помощи. Эта помощь была куплена за счет подчинения всей Донской армии главнокомандующему вооруженными силами Юга России генералу Деникину [78] [78] Соглашение на станции Торговой 8 января 1918 г. . А ведь еще недавно, в августе месяце, тот же Краснов в ответ на письма Деникина, в которых указывалось на необходимость командующим всеми вооруженными силами Юго-Восточного союза назначить командующего Добровольческой армией - гордо написал: «никогда» [79] [79] Генерал Лукомский. Воспоминания, т. II, стр. 105, изд. Издание Отто Кирхнер, Берлин. .

Уступчивость, которая пришла на смену этой непримиримой позиции объяснялась также начавшимся разложением войск Донармии вследствие общего утомления, нежелания продолжать войну за пределами области Войска Донского, убеждения в безуспешности борьбы и антагонизма между молодым и старым поколением. Вмешательство частей Добровольческой армии и подчинение Донской армии Деникину имело большое политическое значение и резко отразилось на планах наших противников. Атаман Краснов хотя и выдвинул войска Донской армии за пределы области, но стремился главным образом к обеспечению этих пределов захватом важнейших железнодорожных узлов [80] [80] Для этих целей он хотел несколько расширить территорию Донобласти за счет Царицына и части Воронежской губернии. .

Деникин же и Доброволия ставили себе задачей борьбу с большевизмом до окончательной победы над ним и похода на Москву. Вступив одной ногой на Дон и выпутывая, правда, не без труда, другую свою ногу с Северного Кавказа, командование Донской армией, а с января «главное командование вооруженными силами Юга России» постепенно прибирает к рукам донцов и ставит общие цели борьбы.

С самого начала 1919 г. перед Деникиным встает дилемма: либо продолжать переброску Добровольческой армии на крайний левый фланг Донского театра в район Донбасса, либо направить усилия на Царицынское направление. Оба направления имели свои преимущества и серьезное значение.

Хотя политическое, экономическое и оперативное значение Донбасса как крупнейшего рабочего центра, источника минерального топлива и огромного железнодорожного узла было, казалось бы, достаточно очевидно - тем не менее обе стороны в начале 1919 г. отказываются от сосредоточения усилий в этом направлении. Деникин в январе месяце решает перенести центр тяжести на Царицынское направление, что полностью совпадает с предположениями красного командования. Значение этой большой ошибки красного командования, о которой подробнее мы скажем ниже, усугубляется тем, что к моменту новой переброски белых войск Деникин резко меняет свое решение и с начала февраля переносит центр тяжести своих усилий в район Донбасса.

Об этой перемене направления сам Деникин (т. V, стр. 72) говорит следующее:

«В январе (старого стиля) месяце намечена была переброска армии на Царицынское направление, с одновременным наступлением против Астрахани, для захвата стратегического опорного пункта Царицына и нижнего плеса Волги и для установления связи с армиями адмирала Колчака. Это движение в тесной связи с наступлением в Харьковском и Воронежском направлениях должно было вылиться впоследствии в общее наступление к центру России... В этом смысле штабу Кавказской (Добровольческой) армии было предложено разработать план операции. Но к тому времени, когда явилась возможность начать переброску сил, т.е. к началу февраля, обстановка на северном фронте коренным образом изменилась. Первоначальная линия фронта, подходившая к Курску и Воронежу и обусловившая возможность выполнения этого плана, с падением гетмановской и петлюровской Украины откатилась уже к Азовскому морю. Донская армия, доходившая до Лиски, Поворино и Камышина... находилась в полном отступлении к Северному Донцу и Салу... на крайнем левом фланге Донской армии прикрывал Ростовское направление... отряд генерала Май-Маевского... выдерживал напор значительно превосходящих сил... На это направление сосредоточено было особое внимание Москвы: там бился пульс хозяйственной жизни страны... Передо мной встала дилемма: приводить ли немедля в исполнение первоначальный план движения главными силами на Царицын и, следовательно, бросить на произвол судьбы Дон и отдать большевикам каменноугольный бассейн... или, не оставляя Царицынского направления, сохранить Донецкий бассейн - этот огромной важности плацдарм будущего нашего наступления, сохранить от окончательного падения и разложения Донское войско».

В этих рассуждениях Деникина (написанных много времени спустя после событий) заметна забота оправдать перемену направления и, следовательно, оправдать и отрыв от Колчака в момент, когда наступление последнего к Волге только еще начиналось и когда, конечно, нельзя было предвидеть, что оно окончится так неудачно, как это случилось. Антанта делала ставку на Колчака, и отрыв от него действительно требовал оправданий. Но, по существу, в январе у Деникина, как видно, просто не было еще ясного плана действий; опора не то на гетмана, не то на Петлю-ру для наступления к «центру России» (о Москве пока не говорится) была слишком непрочна. Твердого намерения соединиться с Колчаком тоже не было: Деникин очень легко от него отказался.

Позднее, в середине апреля старого стиля (когда уклонение от соединения с Колчаком все еще нельзя было оправдать его неудачей), Деникин в письме к Колчаку, отправленном с Гришиным-Алмазовым, пишет: «Даст Бог - встретимся в Саратове... получаем широкую помощь снабжения от англичан и широкое противодействие со стороны французов (написано под впечатлением эвакуации французов из Одессы и Крыма), но все это менее важно, чем наше соединение...» Но после охарактеризованного, нами выше решения все это было пустыми фразами [81] [81] Неожиданно, однако, эти фразы возымели большие последствия. Письмо попало в руки красных матросов, которые захватили Гришина-Алмазова на Каспийском море, и было напечатано в «Правде». Намерение Деникина соединиться с Колчаком в Саратове послужило, по-видимому, впоследствии одним из оснований сосредоточить главные силы красных армий ближе к Волге, а замечание насчет французского противодействия вызвало гнев Клемансо и отразилось на отношениях французских представителей к Деникину. .